– Ялитихайри долго рожают дитя. Многое может случиться. Матушку убили, как я появилась. Меч в грудь вогнали. Но Ялитихайри так не убить. Ей голову топором отсекли. Топор большой был. Длинный такой.
– Все, хорош, – встряхнул ее Батя, осыпая макушку поцелуями. – Не все надо помнить. Не все нам в пользу зачтется.
Страшится, что девчонка воспылает мстительной злобой – догадался Таймир.
– Не бойся, деда, зачем мне кому-то мстить? Меня ж не куда попало, а сюда притащили. К тому, с кем мне назначено быть. Значит, это сами ваши боги решили, – спокойно и рассудительно успокаивала Ялька стариков. – Матушку жаль. Но, та боле одного дитя родить не могла. А знай она, что тут он, – кивнула она на державника, – сама бы меня сюда отослала. Так надо.
– Все, хорош! – заерепенился Батя, дабы скрыть свои чувства. – Благоюшка, сбирайся. Нам с тобой путь неблизкий корячится. Придется тебе, старая, вспомнить молодость. Да потолкаться по лесам. Вот нам с тобой счастье-то привалило: по сырой земле больные кости валять. А ты, – развернул он к себе задумчивое личико внучечки, – так понимаю, решила потравить в их Харанге самого короля?
– Да, – кивнула Ялька. – Пусть государыня от меня отцепится.
– А не отцепится? – насторожилась, как показалось Таймиру, бабка.
– Тогда я и ее потравлю, – весьма равнодушно поделилась Ялька. – Уж коли ей со мной рядом спокойно не живется, так пусть сдохнет.
Батя с Юганом одарили державника подозрительным прищуром. Тот пожал плечами и согласился:
– Коли так, пусть и вправду сдохнет. Мне от того ни холодно, ни жарко. Государь в Антании уже есть. Ближники ему все от матушки достались – не оскудеем. Сама его матушка мне родней не приходится. А что до моей родни, так дядька заклинал вас всех сберечь. Уж на что вы ему, не знаю – не удостоил. Но приказ его выполню, чем бы то не обернулось.
– Добро, – по всей видимости, поверила ему ведунья, а за ней и остальные подрасслабились. – Что ж батюшка, послужим державе хоть разик в жизни? Глядишь, тем и от государыни откупимся.
– А не откупимся, так прикончим, – сумрачно пообещал Юган. – Я всю жизнь от нее бегать не нанимался.
– Я сделаю это, – пообещала ему Ялька, отчего матерый разбойник расплылся, будто ярмарочный зазывала.
– Стало быть, матушка, послужим, – степенно ответствовал Батя и тотчас смахнул с колен внучку: – Чего расселась, задрыга? Сбирайся. В чужедальнюю державу поедешь. Людей посмотреть и…
– Себя показать? – вытаращилась, не веря собственным ушам, Ялька.
– Вот же дурища! – притворно гаркнул дед, и ее сдуло.
Таймир еще разок имел счастье лицезреть, как нечеловечески быстро она движется. И даже пошибче прежнего – все ж еще на годик повзрослела. А через десяток лет она чего ж, летать станет?