В себя пришел быстро – сказалась дядькина выучка. Отложил на потом все расспросы, прохладно отнесся к тому, как Ялька перекинулась на привале в девчонку. Достал из седельной сумы припасы и настрогал холодного мяса с хлебом, оделив спутников. Оборотенка от хлеба отказалась, а мясо слопала. И умильно воззрилась на него, доискиваясь добавки.
– Эту прорву не прокормить, – добродушно потрепал ее по макушке Юган. – Давай, полусотник, не жадничай. Ты, я слыхал, лучник изрядный. Дорогой подстрели кого-нибудь. Ялька тебе выгонит добычу прямиком под стрелу. Да тока невестушку свою не укокошь. Придется вечером жареху спроворить. Жрет она у тебя, что свора собак. Разношерстная твоя судьбина.
– И этакую зазнобу вы мне втюхать норовите, – отшутился Таймир. – Благодарствую. Прожорлива да, небось, еще и блохаста.
– Не блохаста, – надулась Ялька. – Сам ты блохастый. А у Ялитихайри блох не водится.
Юган ржал от души, любуясь первой семейной склокой молодых. Таймир тоже не удержал улыбки, а малая и вовсе разобиделась. Обернулась волчицей, выхватила из его рук весь шмат мяса, от которого он хотел отрезать ломоть, и гордо ушагала в кусты. Правда, вскоре вернулась и вылакала из поданной Юганом чаши воду. Но потом опять исчезла под недовольное ворчание Багра. Свар на нее не обращал никакого внимания.
– Приучил я его к ней, – охотно пояснил Юган, перехватив взгляд державника. – А то ж прежний-то мой жеребец чуть не прибил дуру, как она ему под ноги подвернулся. Не любят ее кони. Чуют зверя. Ты, кстати, должен знать, как ее покликать, случись что.
И взялся обучать Таймира высвистывать несколько сигналов: каждый про свой случай. Перед утренней зарей они двинули дальше еле заметной тропой сквозь нехоженую чащу. Путь итак неблизкий, а этак вот волочиться можно втрое дольше. Но, Юган заверил, дескать, знает, как пройти мимо пограничных застав полных ходом.
границы добирались три недели, хотя по тракту со всем его загогулинами уложились бы в две. Питались с охоты. И тем, что Ялька притаскивала из окрестных сел, довольно толково воруя лишь необходимое. Не доходя до границы, Таймир оставил спутников и смотался в одно сельцо, где у дядьки был надежный человек. И некий склад Тайной управы со всевозможным барахлом. Юган млел. Державник оказался мужиком хватким и бывалым. Он припер изрядный кусок пропитанной смолой рогожи и два деревянных ковша. В четыре руки махом нарубили жердин и подняли над ручьем глухой навес, крытый рогожей. Раскалили наваленную горкой каменку. И засели в парилке, вытаскивая наружу только руку, дабы черпнуть воды. Распаренный в чистых исподних и рубахе Юган сидел у костра под звездами с чаркой южного вина в руке. И клялся, что сам готов выйти замуж за полусотника, коль он оказался стоящим парнем. Таймир угощал его притащенной вместе с рогожей, разогретой на костре ухой, ветчиной и прочими полузабытыми яствами. Сам с удовольствием потягивал винцо и тоже млел, начисто позабыв о намерениях чего-то там выпытывать. Они блаженствовали и трепались о всякой мужской чепухе. Ялька, наскоро обмывшись, налопалась от пуза. Затем обернулась волчицей и убрела в кусты подальше от пасущихся по бережку коней. Как заснул, Таймир не помнил. А проснулся укрытый собственным плащом и согретый неугасимым огнем – Ялька расстаралась, чтоб ее бестолковые мужики не задрыгли спьяну-то.