Опять вспомнилась Тами, ее тихий смех и голос проникновенный.
Кобальт очень редкий. Он появляется раз в сто лет…
Если появляется, то должен быть его столп? Должны быть кобальтовые драконы? Где же они?
Взгляд сам устремился в сторону далеких гор, туда, где круг прерывался, а между Изумрудом и Рубином образовалось пустое место.
— А там что? — дрожащей рукой указала в том направлении, куда смотрела, не отрываясь.
— Там? — Бренна с кряхтением поднялась с валуна и подошла ближе к племяннице, — там запретный город. Вар'шаана.
По спине пробежался холодок. Однажды ей уже приходилось слыхать это название, из уст тъердов, что сгубили Золотые Пески.
— Там тоже должен быть столп?
— Должен.
— Какой? — прошептала, до ужаса опасаясь услыхать ответ.
— Темно-синий. Там должен быть Кобальт, Элли.
Сердечко екнуло и забилось испуганной птичкой, едва прозвучало ненавистное название.
— Он такой слабый, что не имеет даже тоненькой ниточки, идущей от земли? — изо всех сил девочка старалась, чтобы голос не начал дрожать.
— Не-е-ет, — чуть усмехаясь, протянула Бренна, — Кобальт был первым из цветных кланов. Его мощь под стать древним драконам. Когда-то нашей долиной правили именно они.
— Они? — Дэни удивленно посмотрела на тетку, невольно вспоминая густые темно— синие капли, плывущие по воздуху, подчиняясь желаниям Тамиллы.
— Да.
— Что же с ними стало?
— Триста лет назад в долине разразилась страшная война, в которой Кобальт проиграл. Именно тогда Древние драконы ушли обратно за портал, Ильфид кобальтовых был разрушен, а драконов воинственной Вар'шааны практически истребили. Их границы с тех пор заперты на замок, и они потеряли право выходить в долину на поиски слышащих Песнь. Да и смысла в этом больше не было.
Дэниэль почудилось, будто слышит она крики отчаянные, стоны, чувствует боль давней войны.
— Когда Ильфид был разрушен, оборвалась их связь с землей. С тех пор перестали рождаться те, кто слышал Песнь Кобальта. Редко, раз в несколько десятилетий проскакивали такие девушки, но дар их был ничтожным.
Неправда. Хотела было сказать, что у сестрицы сильный дар проявился, да смолчала, вовремя вспомнив о своей самой страшной тайне.
— Проигрыш в той войне, — продолжала тетушка, — стоил Кобальту очень дорого.
— Ну и хорошо! — в сердцах воскликнула Дэниэль, — не нужен нам никакой кобальт! Хорошо, что его не стало!
Ее снова затопила боль, горечь утраты и ненависть. Это все из-за него!
Старуха посмотрела на нее светлыми глазами:
— Не будь поспешна в своих суждениях, Элли! Я многое видала на своем веку, много книг перечитала. И знаю, что иногда история переписывается в угоду победителю.