— Все скажу, все… — Шептал он как полоумный, низко наклоняясь и держа руки на груди. Потом неожиданно вскинулся и метнул кинжал, который прятал под нагрудником, в ближнего гнома. Тот не успел увернуться, и клинок воткнулся ему в правую сторону груди. На счастье бородатого, на нем под курткой была тонкая кольчуга, и острие немного пробив плетенье, лишь царапнула кожу. Гоблина тут же скрутили и опять связали. Гелиодор молча встал и подошел к гному. Бородач крутил в руках кинжал, который он оставил Бёрк. Он не мог ошибиться. Как в трансе, волк взял из рук гнома оружие и повернулся к гоблину.
— Где ты взял это. — Прямо в душу гоблину казалось, смотрели желтые глаза оборотня.
— У девчонки. — На губах гоблина заиграла улыбка, когда он понял что, волк заволновался. — Маленькая белокурая дрянь, с глазами синими как вода в океане.
По лицу волка прошла волна ужаса, как ни старался он не мог подавить в себе эту эмоцию. Оборотень не мог выдавить из себя ни одного вопроса, а просто ждал когда гоблин продолжит. Остроухий наслаждался его болью и пил ее как воду из живительного источника. В зале воцарилась тишина, никто не понимал что происходит.
— Я убил ее. Разрезал ее горло от уха до уха. — Глаза гоблина засияли. Он упивался моментом свершившейся мести.
Почти перекинувшись, Гел молча схватил голову пещерного в руку и раздавил как спелый арбуз. По его руке сквозь пальцы стекали куски мозгов и потеки крови. Ничего уже не слыша, он сунул кинжал под латы и перекинулся в волка. Все оборотни в его стае носили зачарованные эльфийские амулеты. При обращении благодаря им, вся одежда на каком-то волшебном уровне оставалась с оборотнем, и когда он возвращался в человеческую ипостась, опять был одет как перед оборотом. Гелиодор несся по залам и коридорам древнего замка. Он убегал ни на кого, не обращая внимания, и сбивал с ног всех попавшихся ему на пути.
Он достиг своей конечной цели через несколько дней. Гелиодор бежал к ней без отдыха и остановок, даже не замечая времени и не чувствуя усталости. Но это ничего не изменило, он опоздал. На месте хутора было пепелище, какие-то дома сгорели не до конца, а от некоторых остались одни печные трубы. Волк стоял на околице не решаясь сделать шаг, все дорогу его не покидала надежда, что гоблин врет, хутор стоит на месте нетронутый, а клинок брошенный гоблином никогда не принадлежал Бёрк, а только похож. Сейчас надежда умерла.
Ступая уже ногами человека, он шел по тому, что несколько дней назад, было шумным постоялым двором. Вот и место ее дома, но его нет. Только куча грязного пепла осталась ему на память. Он начал оседать, колени Гелиодора опустились на землю. Оборотень зачерпнул грязь, захрустевшую в руках, среди углей, мелькнул лоскут. Гел отряхнул руки и поднял кусок ткани. На ней были видны вышитые зеленые листья дуба, тряпица была обожжена и пропитана засохшей и почерневшей кровью. Он приложил к лицу ткань и втянул в себя запах, сомнений не осталось, сквозь гарь пробивался ее аромат. Это была рубашка Берк, в которой она спала, залитая ее кровью…