Гелиодор закричал. Страшно как кричат от самой сильной боли, срывая голос, обрывая голосовые связки. Потом крик перешел в волчий вой. Зверь катался по грязи, в которую превратился под дождем сгоревший дом. Он рвал землю лапами и выл. Самый сильный в мире зверь плакал, подняв глаза к небу.
Со склона за ним наблюдала его стая, волки нервно метались туда-сюда, не зная, чем могут помочь своему брату. Как можно облегчить ему боль? Волчий скулеж перешел в вой. Стая выла, чувствуя боль вожака, все, что они могли — только быть рядом.
Солнце пропускало свои лучи, через черное кружево голых веток, с проклюнувшимися кое-где, нежно-зелеными листьями. Они словно крупный бисер, вплетенный в хитрый узор, украшали и освежали их, но даже здесь в самом глухом месте этого леса, не мешали солнечным зайчикам пробираться на только проснувшуюся от зимней спячки, землю. Золотые блики прыгали по стволам деревьев, перескакивали на пеньки от поваленных деревьев и падали на шкуру белой волчицы пробиравшейся через сухостой. Они играли на прядках густой шерсти и согревали, скудно, но все же достаточно, чтобы сделать её день более счастливым.
Стояла середина весны, и почки на многих деревьях лопнули, выпуская юные побеги. На сухих, кое где, полянках отцветали подснежники, обильно щетинилась молодая трава. Но в оврагах и густых зарослях многолетнего кустарника еще лежал сбившийся в ледяные пласты снег. На ветках весело чирикали прилетевшие недавно птицы, призывая себе пару. Мыши, которые были основным кормом для Бёрк зимой, ушли глубоко под землю, и жизнь её стала еще голоднее, хотя казалось куда больше?
Из-за раненой ноги она медленно ходила и плохо бегала. Рана не заживала и оставалась на теле и человека, и волка. Она тянулась от середины бедра почти до колена, и глубиной немного не доходила до кости. Волчица пыталась её зализать, так подсказывал ей инстинкт, но ничего не выходило. Хотя, как заметила Бёрк (и однажды даже специально поранила себя ради эксперимента), раны на её теле заживали почти мгновенно. Перекидываясь в человека, Бёрк пыталась лечить себя целебными травами, найденными под снегом. Нюх у неё сейчас был настолько острый, что ей это с легкостью удавалось. Но глубокий порез не затягивался и продолжал сильно усложнять ей жизнь.
После того как река отпустила её из своих холодных объятий, Бёрк пошла по указанному отцом направлению, не отдаляясь от воды. Сначала она хотела перейти реку обратно, но на другом берегу начались жестокие бои, а небо, то и дело затягивало дымом. С Красного берега часто слышались звуки сражений. Они продолжались весь конец осени, и целую зиму, сильно напуганной Бёрк казалось, что гоблины побеждают. И она решила идти дальше по этой, более безопасной, стороне.