– Смотри на меня, тварь! – приказывает он.
Я разлепляю глаза и сквозь наполнившие их слёзы вижу его размытые очертания.
– Слышишь, высокомерная дрянь? Сейчас каждый из этих парней тебя поимеет, так что не расслабляйся.
Мой кошмар с каждым мгновением обретает все более дикие детали, набирая обороты. Я сцепляю зубы, лишь бы не стонать от боли, от испытываемого ужаса, но слезы скрыть не в силах.
Когда Черный скатывается с моего тела, а на меня забирается следующий, я слышу его диалог с парнями о том, чтобы они сильно не повредили мою мордашку, которая им еще понадобится. Стоило оказать сопротивление, как на меня обрушивались беспощадные удары в живот, рассчитанные на то, что синяков почти не останется. Для них не имело значения, что я женщина, что так меня можно просто убить, и парни, которые заискивающе улыбались раньше, теперь вдоволь пользовались случаем унизить и причинить страдания, помечая свое присутствие во мне как присягу в верности Черному.
Казалось, мое тело стало одной большой раной, боль, зародившаяся в брюшной полости, начала распространяться по всему организму, и я была благодарна ей за то, что она выдергивает меня из этой реальности. Но эти выродки все равно возвращали меня обратно, обливая холодной водой, заставляя принимать их отростки в рот, закрывая мне нос, пока я не начинала задыхаться и двигались в моем горле, вызывая рвоту.
Меня перевернули на живот, придавливая лицом в грязную ткань дивана, раздирая анус, но я уже не была в состоянии плакать, почти не ощущала своего тела, лишь уставилась в одну точку, потеряв счет времени и грязным животным, которые были во мне.
Я не знаю, в какой момент они насытились, но, когда все закончилось, Черный вновь привел меня в сознание, обдав водой и влив в рот самогон.
– Как думаешь, посмотрит на тебя Самгин, узнав, сколько мужиков тебя сегодня поимело? – смеется Денис, но меня в данный момент вовсе не интересует ответ на этот вопрос, потому что мне уже жить не хочется.
– Пошел на *уй, – отвечаю ему, думая, что хуже все равно уже быть не может.
– Какие мы смелые! – продолжает подонок. – А теперь представь, что станет с твоим сыном, если он попадет в мои руки. А если вздумаешь рассказать муженьку, то мы еще скорее его устраним, а потом возьмемся и за вас.
Ярость, зародившаяся в моем теле при упоминании о моем ребенке, придала мне сил, которые, казалось, полностью покинули меня, и я набросилась на Дениса, желая выколоть глаза, но ему удалось зафиксировать мои руки и придавить к полу, на котором я оказалась.
– Слушай меня, сука, и тогда с твоим выблядком ничего не случится, а ослушаешься – можешь додумать сама, что с ним будет. И... нет, его не сразу убьют, с ним сделают кое-что похуже. А муж твой теперь ни к кому спиной повернуться не может, любой способен подобраться к вашему сыну, так что, если ослушаешься, после меня будешь получать его обратно по частям.