Звериная любовь (Буше) - страница 17
Яра ласково провела по моим волосам, успокаивая взбаламученное дно моей памяти, но я уверенно сказал:
— Больше ты Выстроцких не встретишь. Уж я все связи подниму, но их из поселка выставлю. Давно пора их убрать, а теперь, когда ты сможешь стать моей официальной Парой, то и опека их закончится. Ты же станешь? — почти скуля, спросил я.
Ярослава замерла, подбирая слова:
— А если... если я откажусь, что тогда будет?
Я окаменел и глухо ответил правду, что уж ее скрывать:
— Я умру без тебя.
И уже приготовился к неверию, к снисходительной улыбке, от которой будет тошно — люди не верят словам, а у волков только они и есть, чтобы попробовать рассказать, как все внутри горит и плавится от близости со своей Парой. И как это смертельно мучительно потерять ее.
Но Ярослава схватилась за меня, навалилась, залезая на колени, и прижалась со всей силой к моей груди.
— И я умру, — всхлипнула она. — Потому что не представляю, как без тебя теперь жить буду. Без Степы. Ты мне настоящий дом подарил. Взял и впустил в свое логово. Отогрел. Как к равной относился. Я каждый прожитый день ненавидела, что он проходит так быстро, приближая меня к сентябрю. Ты невероятный...
Я впился в губы Яры. Не нежно, а по-волчьи грубо, присваивая. Даже, если Ярослава только влюбилась в образ, в ее мечты об идеальном мужчине, то ничто не помешает мне им стать. С человеческой Парой это был единственный плюс. У волков любишь-не любишь, но раз Луна свела, то уживайтесь, ищите общую тропу. А человек чист, как первый снег, с ним можно свою собственную тропу протаптывать, лаской и заботой взрастить и укрепить любую симпатию, чутье подскажет, Зверь почует направление.
Поэтому я залюблю свою Ярушку в прямом и душевном смысле. Вот прямо сейчас и начну...
Дверь с грохотом отварилась, и в комнату влетел Степка с Джоем. Швырнул в нас сорванные в саду лепестки распустившихся цветов и радостно прокричал:
— Пусть ваша Луна всегда будет полной, дети мои, — повторил слова волчьих шаманов, что те произносили на брачных ритуалах, а потом запрыгнул в кровать и захохотал, радуясь то ли своей проделке, то ли за своего Наставника и его Пару.
Я даже не рыкнул, улыбнувшись доброй выходке, и помог Яре снять с волос лепестки.
— Я надеюсь, ты не все кусты общипал, мелкий троглодит? И стучать я тебя не учил? Ты у меня дикий лесной бродяжка, а не стайный волк?
Степка насупился и молча принялся помогать собирать им же и брошенные лепестки.
— А какого они цвета? — вдруг спросила Яра, держа в пальцах один такой снятый с волос.