— Если бы мы хотели развязать кровавую революцию — мы бы давно развязали кровавую революцию, — огрызнулся Сомхэрл. — Вся суть нашего замысла в том, чтобы обеспечить законную передачу власти нормальному правителю, а не расколоть Империю!
— ...иначе его высочеству будет нечем править, — участливо согласился Мэл.
Если уж даже я, относящаяся к темному куда лучше прочих, хотела в этот момент тихо удавить главу дома Алиэто, то страшно даже подумать, чего сейчас желали ему остальные!
— Но зачем устраивать революцию — когда можно пригрозить ею? — как ни в чем не бывало продолжил Мэлрис.
Всеобщего угрожающего неодобрения то ли не замечал, то ли, наоборот — вовсе купался в нем.
— Добиваетесь у его величества официальной аудиенции, извещаете его о существовании артефакта, сохранившего его милые развлечения с принудительным участием в них Этиари Акламины, и просите либо передать престол и остаться в живых, либо лишиться и империи, и головы. Я, например, прекрасно понимаю, что как только эти сведения будут обнародованы — и магические расы, из числа тех, что желают суверенитета, будут всеми силами доказывать, что под словами о любви к экзотике император подразумевал именно женщин их расы. И в этой ситуации либо Родриг передает императорские регалии сыну, либо… либо все нелюди освободятся от клятв, которыми привязаны к империи. Родриг Третий, конечно, безумный извращенец, но ведь не идиот, похоже?
Это человеческое “нелюди” в эльфийских устах прозвучало насмешливо донельзя.
— Не идиот. — Задумчиво согласился его высочество. — И именно поэтому вряд ли поверит, что я пойду на такой шаг.
— Что ж, в таком случае, возвращайтесь к первоначальному замыслу. И постарайтесь не думать о том, что все те пять лет он будет продолжать резать девушек. Одержимые жаждой крови, как правило, сами не останавливаются!
— Мне — не поверит, — все так же задумчиво продолжил принц. словно и не услышал предыдущей реплики темного. — А вот что на подобное решишься ты, Мэлрис эль-Алиэто, он уверует с легкостью.
Я испытываю к этому эльфу самые теплые чувства. Я за многое ему благодарна, да и привязанность моя к нему, наверное, не слабее, чем даже к Тау — единственному родному для меня разумному.
Так почему же сейчас, в этой ситуации, чувство, так сладко разливающееся внутри меня, подозрительно напоминает злорадство?
Довыступался, темный!
Одно долгое, томительное мгновение тишины я ждала, как Мэл сумеет вывернуться из расставленного принцем капкана.
— Хорошо, — на редкость серьезно отозвался он, сосредоточенно что-то обдумав. — Но мне необходимо разрешение Тайернана Сомхэрла на то, чтобы нарушить принесенную клятву и частично ввести в курс дела мой Дом.