Мэл произносил предписанные этикетом слова приветствия, а я разглядывала мужчину, сидящего на троне. За прошедшие восемь лет он почти не изменился, да и с чего бы? Глупо было бы ждать, что у него отрастут клыки и когти. А в остальном — восемь лет для мага его силы не срок.
Мэлрис замолчал. Молчал и император, в упор разглядывая нас всех по очереди, и только своего сына демонстративно обходя вниманием, словно он пустое место.
Тишина тянулась и тянулась, плотная, густая, щедро приправленная ощущением чужой силы и нашего бессилия в этом месте. И когда от напряжения почти уже звенело в ушах, Родвиг Третий усмехнулся:
— Зачем ты пришел ко мне, вассал?
Голос его величества, тяжелый и звучный, подавлял, внушал трепет… Вот что значит — хорошая акустика!
Голос Мэла звучит куда менее впечатляюще — неведомые мастера, проектировавшие этот зал, постарались, гостям ни в коем случае не удалось звучать эффектнее хозяина.
Но Мэл в заемной внушительности не нуждался, да и экспрессией императора не слишком проникся, а потому, вместо того чтобы проникнуться трепетом, озвучил цель нашего визита:
— Ваше величество, в мои руки попала информация, крайне меня тревожащая. А именно — доказательство совершенного вами преступления. Свидетельство серьезного нарушения вами клятвы, принесенной народу драконов. Если это свидетельство будет обнародовано, оно позволит Крылатым считать себя свободными от принесенной императору клятвы верности. Эта же информация дает заподозрить, что клятва была нарушена не только по отношению к народу драконов, но и к иным народам империи. Как глава дома эль-Алиэто и сын эльфийского народа, я требую, чтобы вы, Родриг Третий, немедленно отреклись от трона и передали власть законному наследнику. В ином случае, полученные мной сведения будут преданы огласке, а темные эльфы потребуют дознания, которое установит, были ли клятвы нарушены в отношении детей Луны — и в случае, если это подтвердится, выведут свои миры из состава империи.
Гнев, полыхнувший во взгляде Родвига Третьего, был настоящим.
— Как ты смеешь, эль-Алиэто? Эльфийским домам, очевидно, дозволено слишком многое, рез они решили, что могут переступать границы и обвинять своего сюзерена в подобном.
Мэл сохранил ледяное эльфийское спокойствие и вместо ответа вскинул руки. Сковывающие чары зазвенели, будто натянулись, но магия все же откликнулась на призыв темного, разворачивая в пространстве тронного зала демонстративно крупную иллюзию — точную копию картинки, которую нам уже показывал Тайернан.
Я опустила глаза.