И… и это была не краска. Даже не та краска, которую вгоняют иглой под кожу, создавая самые разнообразные татуировки, от магических до декоративных.
По коже Мэла вензелями, завитками и петлями складывались в причудливый абстрактный узор белесые тонкие рубцы шрамов.
Я убрала руку — и волосы хлынули черным водопадом, снова завесив плечи, спину и прочую мужскую красоту.
Это было невероятной глупостью, но всё эстетическое очарование ушло, оставив во мне лишь сострадание и непонимающее “Зачем?!”
Ну что за беда? Вот же он, стоит передо мной — здоровый, ухмыляющийся, а мне его жалко.
— Это называется “тессаро каиль”, “белый след”— Мэл, понятия не имеющий, о чем я сейчас думаю, уверенным жестом перекинул волосы на грудь и продолжил вещать. — И это что-то вроде вашего человеческого генеалогического древа. Её наносят накануне первого совершеннолетия, иглой занося под кожу настой каиль-травы, который потом...
— Это больно? — я перебила эльфа, и осторожно потрогала выпуклую линию.
Я ведь еще тогда, в самый первый свой раз думала, что плечи у мужчины не гладкие, а словно испещренные какими-то линиями — теперь понятно, какими.
— Не очень, — легко отозвался он. — Перед началом посвящения тебя поят дурманящим составом, так что боли особо не чувствуешь. А вот в процессе заживления — да-а-а… Мне хотелось на стену лезть, так там всё зудело и чесалось! Вот, собственно, когда шкура заживет — всё, можно праздновать совершеннолетие.
Я прикрыла глаза, подышала, призвала Великое Ничто в свидетели: и эта раса еще считает всех вокруг примитивными дикарями.
А потом открыла глаза, и решившись, погладила теплую спину:
— Бедный…
— Нэйти? — Мэл удивленно развернулся ко мне, вгляделся в лицо. Его руки легли на мои плечи, — Нэйти, ты чего? Эй, не бери в голову!
Он улыбнулся мне, ласково провел ладонью по щеке, заправил за ухо прядку волос.
— Брось, это просто ритуал взросления, посвящение во взрослую жизнь. Он даже не обязательный — я добровольно решил его пройти.
— Зачем?
— Гонор покоя не давал… — он снова улыбнулся, легко и светло. — И к тому же, это красиво!
Безумные эстеты!
Я закатила глаза, показывая, что обо всем этом думаю, и Мэл рассмеялся.
И я даже не захотела выгнать его за это из своих покоев.
И потом, когда он, взяв мое лицо в ладони, поцеловал меня — тоже не захотела.
Ну а когда я его обняла, целуя в ответ, о “выгнать” уже и подумать не получалось.
Я отстранилась от Мэла, не расплетая, впрочем, рук, обнимавших его за шею — и темный послушно остановился. Вопросительный взгляд, в котором читалась готовность отступить, если я передумаю, успокаивал: у меня есть выбор. Моё “нет” будет услышано.