Из мебели только окованный железом сундук явно людской работы – красивый, добротный. Не иначе, как добыча после набега. Аарон не побрезговал заглянуть туда: из сундука дохнуло затхлостью и вылетела одинокая жирная моль. Какие-то тряпки… чашки… котелок. Годится. Потом переберет.
- Дом нормальный, - наконец, вынес эльф свой вердикт. – Не Облачная Чаща, но жить можно. Ширму бы еще и посуды. И Кхан, у вас кузнец есть?
- Есть.
- Хороший? Мне нужны мелкие инструменты. Хотя я и сам скую, надо только металл найти.
Вождь пожал плечами – не в меру шустрый эльф, на его взгляд, как-то быстро освоился, но тем и лучше. Целители и вправду здесь на вес золота. Чем крепче он будет привязан к племени, тем лучше для орков.
Церемония «бракосочетания» не отличалась особыми изысками. Аарон со злорадством думал, что его матушка сошла бы с ума от такого безобразия. Их с Ноэминь просто поставили у вечернего костра и объявили, что эльфийка теперь женщина целителя. И всё. Никаких обрядов, клятв и молитв. Нет ритуальной чаши с вином, и хлеба тоже нет.
В конце концов, это первая свадьба Аарона! Какое безобразие!
- Уважаемый Га-Кхан, - обратился он к вождю. – Позволь мне провести свой обряд.
- Что тебе для этого нужно?
- Хлеб. Вино. Чашка.
- Лепешки есть. И грагс.
Грагсом называли здесь адское пойло, производимое орками из закваски, хмеля и каких-то трав. Процент алкоголя там зашкаливал.
- Годится, - кивнул Аарон, налил немного грагса в большую глиняную миску, вытянул руки перед собой и, прикрыв глаза, попросил Всевышнего благословить. – Прими это вино как символ крови, которая смешается в наших детях, - обратился он к Ноэминь. – Как символ того, что я отдам за тебя жизнь, если ты будешь в опасности. В крови – жизнь. Ты теперь моя жизнь.
Он сделал несколько глотков из миски и протянул эльфийке. Та, не поморщившись, осушила импровизированную чашу до дна, лишь чуть-чуть задохнувшись от крепости напитка.
- Хлеб – символ тела. Мы едины, как един хлеб. Клянусь заботиться о твоем теле, как о своем, заботиться о пропитании и здоровье твоем. Прими же и мое тело, жена.
Он разломил лепешку напополам, протягивая кусок Номи. В ее глазах явственно читалось «Ты что несешь, безумец?», потому что обряд он выдумывал на ходу, но лепешку она приняла и послушно съела.
- Называю тебя своей женой перед свидетелями и Богом.
- Принимаю тебя своим мужем перед свидетелями и Богом, - это уже были слова стандартной эльфийской клятвы, которую Ноэминь когда-то произносила. Не удержалась, схулиганила. – Род Синиц приветствует своего сына.