Он помолчал пару секунд.
– Но это было просто страшно. Не отвратительно. А потом я вспомнил, что ты говорила мне о Янсонсе. И подумал… о том, что он мог делать с тобой.
Таисса вздрогнула и зябко обняла себя за плечи.
– Ничего, – глухо сказала она. – Он ничего не успел сделать.
– Я знаю.
– Откуда? – Таисса изумлённо посмотрела на него.
Альбини поморщился:
– Ходят слухи, что ты проткнула ему живот. И… в общем, я рад, что ты справилась сама. Просто… представил, что могло быть иначе. А он, чёрт подери, был в трёх шагах от меня, и я не мог свернуть ему шею.
Таиссу снова начало трясти. Проклятая лихорадка не желала уходить.
– По твоему иммунитету здорово шарахнуло, – пробормотал Альбини. Он заново намочил ткань, налив на неё из бутылки с дорогой граппой и совершенно не обращая внимания на то, что алкоголь льётся прямо на ковёр. – И, в отличие от этого твоего нанораствора, здоровье ты себе обратно не включишь. Приподнимись.
Таисса послушно приподнялась и чуть не зашипела, когда он принялся стаскивать с неё топ.
– Ты совсем спятил?
– Вот серьёзно, тебя сейчас волнует скромность? – раздражённо отозвался Альбини. – Я не рискну колоть тебе какую-нибудь фармацевтическую дрянь: чёрт знает, как отреагирует твой нанораствор. Так что будешь раздеваться и пить вишнёвый чай как миленькая. Я не собираюсь пойти по миру, потому что девочка из высшего общества вдруг передумала снимать халатик.
Он отбросил топ в сторону и принялся обтирать ей бока, держась подальше от области сердца.
– Просто представь, что я один из твоих парней, – сообщил он тише. – Тот же Дир из лазарета, который вдруг отрастил крылья и примчался, узнав, что его маленькой принцессе нужна помощь.
– Ты мог бы его выпустить, – проговорила Таисса. Она не глядела на Альбини.
Тот хмыкнул:
– Извини, но рисковать своей шкурой, чтобы он поставил тебе градусник, я точно не буду. Нет, ты правда меня стесняешься? Сколько у тебя было парней? Уж точно не меньше полудюжины.
Таисса мрачно посмотрела на него.
– Полудюжины? У меня? – Она подняла бровь. – Да ты шутишь. Не меньше десяти – из тех, чьи имена я ещё помню. И это если не считать веселья на вечеринках.
Альбини ухмыльнулся, заканчивая обтирать ей живот:
– Вот-вот. Никогда не отказывай себе в удовольствиях, верно?
Тонкие пальцы, неожиданно красивые, задумчиво побарабанили по её голой коже.
– Хотя иногда, – вдруг сказал он, – лучше от них отказаться.
Таисса моргнула, невольно приподнявшись.
– Почему?
– Лежи тихо. – Он осторожно потянул вниз шёлковые пижамные штаны, придержав их, чтобы бельё не сползло вместе с ними. – Сейчас закончу и налью тебе чаю. Пять минут.