— Тьму удержит только Свет! — торжественно изрекла старушка, она отпустила мою руку, едва закончились ступеньки, и первая вошла в странное помещение. Я боялась идти за ней и молча наблюдала, как баба Нюра освещала комнату или не комнату. Даже не знала, как обозвать то, что видела. Земляные стены, под ногами глина и могильный холод.
Старушка подошла к стене, и я увидела, как загорелся факел. Он тусклым, дрожащим светом озарил небольшой склеп и я заметила посередине каменный постамент и гроб, обшитый красным бархатом, а в нем лежало тело укутанное в белую простыню. Человек издал тихий стон и я с ужасом смотрела, как баба Нюра подошла к жертве и ласково произнесла.
— Не бойся, я сделаю все быстро, а ты послужишь великой цели и спасешь много живых душ от Смерти. — бабуля задула свечу, положила ее в карман фартука и поманила меня к себе. — Настенька, иди сюда. Учить тебя буду.
Неизвестный в простыне зашевелился и стал отчаянно издавать звуки, словно пытался кричать, но кляп во рту мешал ему это сделать. Я не могла сдвинуться с места. Меня словно парализовало, а «божий одуванчик» продолжал спокойно дальше рассказывать.
— Сначала мы нарисуем на лбу пентаграмму и сделаем всего один надрез, вот здесь, — баба Нюра провела кончиком ножа по животу жертвы, та испуганно замычала. — Затем произнесем призывающие слова. Тебе лучше держаться рядом со мной и внимательно смотреть, как и что я делаю. Я должна буду объяснить Смерти, что в следующий раз не я, а ты будешь проводить ритуал…
Баба Нюра говорила и говорила, а меня вдруг затошнило то ли от горелого запаха факела, то ли от отвратительной сладковатой вони.
Я прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя от происходящего. У бабули хоть и нож в руках, но я с ней справлюсь. А вот как выбраться? Если склеп закрыли и я уверенна охраняли снаружи. Надо же, Коля оказался помощником маньячки, а еще есть Игнатьич. Странно, что его здесь нет. Если бы старик проводил такой… ритуал я бы не удивилась.
— А где вы берете… жертвы? — охрипшим голосом спросила, решив все выяснить, а потом начать действовать.
— Это Колькина забота, а иногда Игнатьича, — с радостным воодушевлением ответила мне старушка и противно так хихикнула. — Они знают, если не справятся будут наказаны.
Бабка с ума сошла и как я раньше не заметила. Глаза возбужденно блестят и щеки разрумянились. Пора ножичек у нее забрать, а то пырнет без предупреждения… жертву.
— Баба Нюра… ритуал закончим, а как выберемся? — ну, давай отвечай, я спрятала за спину дрожащие руки, коснулась пальцами холодной земли. А внутри было очень горячо, адреналин бежал по крови, заставляя сердце усиленно биться. От жуткого напряжения начала раскалываться голова и тошнота от запаха усилилась.