— Детка, ты так сексуально, что я не могу сдерживать себя, — выдохнул он мне в губы и начала вдалбливаться в меня так, словно забивал гвозди, а те никак не хотели входить в дерево.
Я шире раздвинула ноги, облегчая свои страдания. Его горячее дыхание обжигало мою шею. Дернулась ручка на двери. Кто-то хотел войти. Костин член распирал меня изнутри. Сейчас он двигался свободнее. Неприятные ощущения пропали. Мне удалось даже получить немного удовольствия прежде, чем он дернулся в последний раз и замер, тяжело дыша.
— Я тебя обожаю, — его поцелуй был коротким и не дающим тепла. Выскользнув из меня, он встал и застегнул ширинку. — Надо чаще делать это здесь.
— Предпочитаю собственную постель, — пробормотала я, приводя себя в порядок. Сперма потекла по внутренней стороне бедер. — У тебя есть салфетки?
Киска сжалась, желая хоть на чуть-чуть задержать в себе Костину жидкость. Мой жених метнулся к столу и извлек из нижнего ящика упаковку влажных салфеток. Не сводя с меня глаз, он наблюдал, как я стираю между ног его следы. Похоже, Костя снова начал возбуждаться.
— Вот поэтому я предпочитаю делать это дома, — я даже не пыталась скрыть собственное недовольство. — Там есть душ.
Салфетки отправились в мусорную корзину.
— Проводить тебя в туалет? — его глаза проследили за движением моих стрингов, пока те не скрылись под сарафаном.
— Сама дойду, — я поднялась на ноги и одернула сарафан.
— Прости, Рит, не сдержался, — произнес Костя мне в затылок, провожая до дверей.
— Забей, — бросила я, не оглядываясь.
Он отпер дверь, выпуская меня наружу. Нет, салфеток было недостаточно.
— Я, наверное, не смогу отвезти тебя в аэропорт. Дел много.
— Все в порядке. Возьму такси.
Мои губы чмокнули его в щеку. И это было единственное прикосновение, которое мне хотелось себе позволить. Никогда так остро я не мечтала о туалете. Пусть даже общественном.
Игорь
Наверное, я задремал, потому что не сразу услышал телефон. Мне так и не удалось добраться сегодня до постели. Ноутбук был включен. Чашка с остатками кофе стояла на документах, которые я сегодня изучал, собираясь набросать замечания своим юристам. Голова была тяжелой и ненавидела этот проклятый звук.
— Да, — рявкнул я в трубку, даже не взглянув на имя звонившего.
— Разбудил? — голос был в некотором замешательстве.
Я взглянул на экран. Черт! Ночью дочь, с утра папаша.
— Макс! Я не узнал тебя. Была непростая ночь.
— Дай угадаю. Женщина? — рассмеялся он.
— Ты всегда знал меня лучше всех, — вернул я ему улыбку. — Какими судьбами?
— Я тут подумал, что мы с тобой не сидели, я имею в виду просто так, без всех этих деловых разговоров, наверное, уже лет тысячу. Это неоправданное упущение.