Вокруг по-прежнему не было ничего подозрительного, даже следы крови остались далеко позади, и теперь под ногами стелилась однотонная скучная лента, зажатая с двух сторон стенами.
- Жаль, что я не могу этого услышать.
Я удивленно моргнула и повернулась, чтобы лучше видеть лицо Карлоса. В его голосе звучала неподдельная печаль и сожаление.
И это был первый раз, когда он выразил желание понять мой дар. Почувствовать его.
- Тебе бы это не понравилось, - за насмешкой я попыталась скрыть охватившее меня волнение. - Мало кто может принять, что в его голову без стука вламывается что-то совершенно постороннее. - Я подняла руку и постучала по его влажному виску. - Это, как если бы я постоянно, двадцать четыре часа в сутки могла бы прочитать любую твою самую грязную фантазию.
Карлос приложил ладонь к щеке и округлил глаза. Удивление и ужас на его лице были настолько смешными и ненатуральными, что я невольно хохотнула. Ох, Саджа, ну что за ребячество!
- Ты и так все их знаешь, palomilla, - мужчина выразительно мне подмигнул и потрепал по голове.
Почему рядом с ним всегда так... странно?
И спокойно вроде, как за нерушимой стеной, отделяющей от опасного мира. И немного страшно, будто эта стена может в любой момент погрести меня под собой.
Почему все неприятности стираются, стоит только перекинуться парой слов с этим совершенно невозможным человеком?
“Держи себя в руках, Оттавия, - одернула я себя. - У вас тут какой-то долбаный людоед бегает и вообще место предельно неподходящее для романтики. Вот вернешься в лагерь, тогда и подумаешь. Или не подумаешь. Ты не забыла, что Карлос абсолютно точно не должен узнать о твоем интересном положении? Что вы, вообще-то, давно не вместе? Ты не забыла почему?”
- Эй, голубки! - рявкнула Берта. - У нас тут еще одна находка.
- О нет, бедный мой желудок, - пробормотала я тихо, но Карлос услышал. И его мрачное веселье заставило меня ощетиниться и занять оборону.
Сейчас начнутся шуточки.
- А я-то думал, что тебя ничего не берет.
- Кроме твоего зубодробительного юмора, - огрызнулась я и замерла на месте, рядом с Бертой
Перед нами была сплошная стена, а слева я рассмотрела узкий проход, в который пришлось бы протискиваться боком.
На стене отчетливо выделялись две черные подпалины в форме человеческих фигур. Точно в центре каждой угадывались красные потеки, но я старалась не всматриваться чересчур пристально, оставив сбор образцов на Карлоса.
Боялась, что тело снова меня вероломно предаст и вывернется наизнанку, если я вдохну слишком сильно запах горьковатого жирного пепла, осевшего двумя одинаковыми кучками на земле.