Сейчас он сидит в карете напротив меня – молчаливый, даже подавленный. Не знаю, извлек ли он урок из этой поездки. Надеюсь, что да.
Но извлекла его и я. Я поняла, что слишком беспечно относилась к своим обязанностям. Что пренебрегла той ответственностью, что, независимо друг от друга, возложили на меня Вересов и его величество.
Пора браться за дело!
39. Разговор с Клэр
Я приезжаю во дворец с докладом. В его первоначальный текст прямо перед этим визитом были внесены некоторые изменения. Я полна решимости сделать что-нибудь полезное не только для Тодории в целом и королевской семьи в частности, но и для простого народа. Мне больно осознавать, в каком тяжелом положении находятся живущие в горах крестьяне. Тем более, что, похоже, кроме меня, это вообще никого не волнует.
Да, повысить их уровень жизни будет непросто, но стоит хотя бы попробовать. Сейчас, когда на Диком озере будет запущен целый курортный комплекс, там потребуются и рабочие руки, и продовольствие. Я уже узнала у графа Помпиду, что почти всю еду для королевского дворца и большинства семей аристократов закупают за границей. Сыры – во Франции, колбасы и мясо – в Германии. Импортные продукты считаются более качественными, вкусными, а главное – престижными. И разве есть кому-то дело до не знающих куда сбыть плоды своего труда и оттого нищающих тодорийских крестьян?
Лакей ведет меня к кабинету его величества и перед его дверями перепоручает королевскому секретарю.
– Его величество примет вас, ваша светлость, как только закончит текущий разговор, – сообщает мне тот с виноватой улыбкой.
В приемной нет других посетителей, и я располагаюсь на мягком диване у окна. Мне совсем нетрудно подождать. Дополнительная возможность еще раз пробежаться по тексту доклада, чтобы озвучить его королю, не подглядывая, как школьница, в шпаргалку.
– Может быть, желаете оранжада или кофе, ваша светлость? – предлагает секретарь. – Нет? Тогда я, с вашего позволения, ненадолго отлучусь – требуется убедиться, что всё готово к вечернему приёму.
Он удаляется, а я на несколько минут погружаюсь в свои бумаги. Я так старательно перечитываю собственноручно написанный текст, что вздрагиваю, когда тишину кабинета нарушают какие-то звуки.
Кажется, его величество с собеседником подходят совсем близко ко всё еще закрытым дверям кабинета с другой от меня стороны – потому что я начинаю различать сначала отдельные слова, а потом и целые фразы.
– Рейни, ты не можешь вот так взять и всё отменить!
Даже если бы я не узнала голос, я догадалась бы, какого посетителя принимает король – кто еще, кроме герцогини Жуанвиль, мог назвать его величество «Рейни» - думаю, на такое не решилась бы даже его младшая сестра.