— Ты чего бревно не можешь прибрать? Не вишь, людям мешает, — крикнул Серега хозяину, выглядывавшему из окна.
— А если тебе мешает, так возьми да убери.
Тогда Серега, поднатужась, взвалил это бревно на плечо и унес далеко за деревню и бросил в болотину. Мужик долго бежал за ним, извинялся, поскуливал, но Серега нес, пока хватило сил.
— Ну вот, теперь оно и тебе мешать не будет, — сказал Серега мужику, и ребята с песнями снова направились своей дорогой.
Теперь такого и бревна, поди-ко, Сереге не унести. Разно что на спор за один конец приподнимет. А поспорить он любитель. Особенно если дело коснется крюка.
У него железный средний палец. Согнет он его крючком, упрется сапогом в землю — и ни один мужик не перетянет Серегу.
Желание потянуться крюком к нему обыкновенно приходит в праздники. Правда, вчера он гостил у сестры в соседней деревне, где народишко был маломощный, пожилой и потянуться было не с кем. Не станешь же меряться силой, например, с Пуней, у которого уже семеро ребятишек да жена здоровенная, как свая, и Пуня с ними со всеми до того изработался — штаны еле на заду держатся. Поэтому Серега от тоски и безделья так напился, что до дому не мог дойти. Утром жена его, не ругаясь, спросила:
— Чего не пришел домой-то?
— Пару не было...
— А хошь, дак вон бери, осталось у меня легонького-то. — И она подала ему полбутылки «Гамзы», которой однажды много завезли в сельмаг, и бабы набрали, потому что бутылки большие, а стоят недорого.
Серега повертел в руках бутылку и сказал:
— От нее опять только ночью потеть...
Жена порскнула в кулак и обругала его. Серега знал, что, кроме этой «Гамзы», ему дома ничего больше не перепадет. Он вышел на середину деревни, сел на лужок, осмотрелся по сторонам и стал поджидать, не пошлет ли бог доброго человека.
Подходило несколько товарищей, да все таких, которые сами смотрят, кто бы налил. Тоже с утра пораньше убрались от жен, потому как ни на какое снисхождение давно не рассчитывали.
Серега с одним из них, Маерёнком, попытался завязать разговор:
— Крюк дашь?
Но тот как-то криво и виновато заулыбался и, подбадривая себя, зашумел:
— Ну тебя к едрене-фене. Я тебе в прошлом году дал крюк, так до сих пор палец по ночам опокою не дает. Сустав, видно, измолол. Баба всего изматерила. Думает, я притворяюсь да от работы отпехиваюсь. А я и вправду тяжело ничего не могу поднимать. А и ей: охота ли из-за мужика-то его работу править. Иди уж ты лучше к Вальке да с ним и тянись.
Валька — единственный достойный соперник Сереги и друг его с детства, но идти к нему неохота, — не было желания попадаться на глаза старику Проне, который живет напротив Валькиной избы.