Матрохин дед, правда, мышей не ловил и вообще ими брезговал, поэтому не водил знакомств с местными котами, от которых всегда воняло мышатиной, он только изредка наведывался к такой же, как он, крупной и желтоглазой кошке заведующего фермой. Он брал сейчас от жизни все, что мог. За долгие страдания, которые он принял, мыкаясь по разным углам и людям, пока его массивность и внушительность не покорили председателя сельсовета.
С появлением такого могучего зверя в сельсовете и остальные мышки перебрались от греха подальше в ближние постройки, погреба и подвалы. Мышей и раньше-то здесь почти не водилось. Да и охранять от них было нечего, кроме нескольких пухлых папок с записями гражданских актов. Но председателя тогдашнего уважали: он носил галифе и кирзовые сапоги, работал без корысти, имел образование и громкий бас, и, когда выступал на правлениях, к его голосу прислушивались, но и он едва отстоял Матрохиного деда.
Но все равно коту не пришлось долго наслаждаться жизнью. Кто-то пристукнул его ранней осенью и оттащил подальше от деревни, чтобы ни на кого подозренье не падало. Правда, кошка заведующего фермой вскоре принесла троих котят, очень похожих на погибшего разбойника. Люди подступили к заведующему с ножом к горлу: топи, мол, весь выводок, а то не будет жизни снова. Он пообещал, но то ли от жалости, то ли из осторожности и унижения к близкому начальству, потихоньку сплавил котят на сторону, в другие деревни.
И брошенное семя, как говорится, дало росток...
Мать Матрохи тоже покрыла свой путь громкой славой, хотя была не столь широка в кости и дерзка в мысли. Но виной тому ухудшившиеся условия жизни: некому было застаивать ее буйную кровь. Приходилось перестраиваться.
Она не переживала, что не отличалась от других кошек стройностью и внушительностью фигуры.
Матроха достойно продолжил свой род, сознавал это и гордился. Ему нравилось жить в Ершове. Река рядом, люди без рыбы не живут, и он тоже. Магазин в деревне есть. Придет он к нему, ляжет в лопухи напротив дверей и наблюдает, кто вынесет чего-нибудь повкусней, чтоб потом наведаться. Дома в деревне он знал наизусть, хозяйские чуланы — тем более.
Хорошо еще жилось в Ершове потому, что попался ему добрый хозяин. Это он ему имя придумал — Матрос. Потому что Матроха действительно черный, как матросский бушлат, а на груди белый треугольник с темной поперечиной: ни дать ни взять тельняшка. Пока он был молод и наивен в деревенской жизни, все его звали Матросом, а когда приобрел опыт и силу да начал других котов трепать, так имя переделали в кличку. Но он об этом не тужил: и без того хватало забот. Совсем недавно к дяде Косте приходила соседка Римма жаловаться. У этих баб теперь нет другого дела, как плевать Матрохе в душу. Прямо с порога понесла такое, что слушать не был сил: