— Повернись очами к стенке и ночуй.
Игорь перевернулся на другой бок. Марфа Никандровна поставила на стол сковороду, придвинула ее поближе к мужикам и открыла крышку. Стекло на лампе сразу запотело, и огонь замигал — того и гляди потухнет. Тогда Марфа Никандровна передвинула сковороду поближе к себе:
— Ишь как распыхалась трещечка-то... Ой, я ведь и забыла ей крылья-то обрезать. Ну да быват, и так не улетит теперь. Ешьте!
Ваня взял алюминиевую ложку и поддел кусок.
— А рыбка посуху не ходит...
— Я хочу выпить за Ваню Храброго, за его мастерство, — предложил Миша тост.
Выпили и стали есть рыбу, обсасывая каждую косточку.
— Скоро я вас своей накормлю, сказал Ваня. — В нашу реку недавно новая рыба пришла – лещ называется. Реки-то многие перетравили, вот она к нам и подалась. На той неделе Санко Синицын одну поймал на четыре килограмма, показывал мне. Шириной с хорошую половицу, хвост как у тетери, а в рог чайный стакан пролезет... Вот погодите, скоро верши поставлю.
— Ты лучше раскрой свой фокус, — попросил Коля Силкин. — Вижу, что тут есть какой-то подвох.
— А видишь, так на вот тебе спичку — и валяй, — закуражился Ваня Храбрый Валяй, валяй... Помусляй, поставь на палец и пусть она стоит.
Коля понял, что так не выманить секрета. Он зашел с другой стороны:
— Нет, Ваня, я вижу, что тут все по науке. Ни у кого таких чудес не видывал. Меня-то ты можешь научить?
— Не получится, — убежденно сказал Ваня.
— Неужели я такой дундук, что не смогу перенять хороший опыт, — льстил Коля.
— Не в этом загвоздка. Тут нужно особое строение пальца.
— Да ладно, Ваня, не томи парня, раз ему хочется вправду перенять — покажи, — поддержали Колю Силкина Таиска и Марфа Никандровна.
— Мне, конечно, не жалко. Да тут нет ничего и особого. Это я еще когда чеботарил, подшивал однажды сапог себе. Хмельной был. Вот шилом палец-то и проколол. Долго у меня болел он, а потом в этом месте выболела дырка. Глубоконькая такая. Вся-то спичка туда не влазит, а если пообщепать ее да помуслить, то очень даже легко проходит и хорошо держится. Я уж давно этот фокус показываю. В деревне-то его все знают. Ну а вы народ новый... Теперь и вы знать будете.
— Он еще и не такое умеет, — сказала Таиска, гордая за Ваню. Она налила себе и Ване по глотку спирта и предложила:
— Давай, Ваня, выпьем с тобой за того Ваню... Хоть ты его и не любил. Да теперь вас, наверно, смерть помирила.
Они выпили. Таиска сморщилась, прикрыла лицо ладонью, а когда убрала руку, глаза ее были влажными. Она помолчала немного, а потом неожиданно предложила: