Может, иногда стоит сообщать близким людям свои догадки относительно симпатии в их адрес? Может, стоит начать намекать Максу и Полетт?
— Я вырисовывала его имя в сердечках, — после долгой тишины призналась я. — Первое нарисовала, когда он спас меня от задир летом перед третьим классом.
Никогда бы не подумала, что расскажу кому-нибудь об этом. Мама и отчим — это одно дело: они видели мое творчество воочию, но в остальном наши инициалы и имя Бена в окружении символов любви — даже чересчур личное.
Одно плавное движение головы вверх — и мой взгляд наткнулся на красивое лицо, что украшала самодовольная ухмылка.
— Надеюсь, там было «Бен», а не «Опасность ЗППП».
84
Келли сообщила, что у нее назначена стрижка, опоздать на которую — восьмой смертный грех, так неосмотрительно игнорируемый священниками. Это было недалеко от истины, ведь ее парикмахер — жуткий педант, гнев которого, пожалуй, можно сравнить с карой Божьей. Хотела бы я увидеть его столкновение с Максом. Тот вообще не умеет приходить вовремя. Разве что, если будет ориентироваться на полчаса раньше назначенного времени.
К слову, после стрижки, подруга была намеренна встретиться с ним, Полетт и Бадди, а потому «вынуждена оставить квартиру на нас». Последние слова она произнесла с видом шаловливого ребенка, проказа которого вот-вот принесет свои плоды.
Первые несколько минут после того, как я нашла для попы более удобное место — диван, мы с Беном сидели в тишине. Я поглядывала то на него, то на разукрашенный конверт, который он поглаживал длинными пальцами.
Мне еще не доводилось чувствовать себя настолько растерянной. Ну нет у меня плана действий на случай внезапного просветления после нескольких лет упертых ударов о стену, выстроенную собственным сознанием.
— Я поражен, — прервал молчанку Бен, указывая на мое письмо. — Ты ни разу не назвала меня прохвостом. Будем считать это свидетельством личностного роста.
Неловкий смешок слетел с моих губ.
— Да, мне пришлось бить себя по рукам. Плетью.
— Ух, — деланно посочувствовал мне Бен. — Неужели все настолько плохо?
— Ну почему же плохо? — с перепугу начала нести бред я. — В этом определенно что-то есть. В плетках, кнутах. Воспитание розгами, конечно, было ужасно. Просто-таки отвратительно и абсолютно неприемлемо. Но иногда с помощью чего-то подобного можно представить себя на месте Индианы Джонса. Только сражаешься ты не с нацистами, а с собственными пороками. Сквернословием, например. Да и эти штуки в руках сразу придают образу некой грозности, власти, что ли. Последняя может быть весьма привлекательна. К тому же, ты слышал, какой звук раздается, когда плеть рассекает воздух?.. — Я закрыла глаза и дрогнула для наглядности. — Дух захватывает и заставляет трепетать в предвкушении.