Ненавижу собак. И твою особенно. Хорошо, что она сдохла.
Какая же я злая. Хотела было снова скомкать и выбросить лист, но такими темпами на эти письма переведется целый лес.
Хорошо, что она сдохла.
Без понятия, что я сделала тебе, Трэйси. За что ты меня так мучаешь?
Я много думала, зачем ты выложила то видео в сеть, зачем вообще его записала. У меня нет для тебя оправданий. Конечно, в этом есть и моя вина. Мне не стоило пить и уж точно не стоило напиваться, но я бы ни за что не поступила так с тобой. Нормальные люди не поступают так с другими. Это было низко.
Мне так же приходилось долго гадать, зачем ты начала спать с Броуди и зачем сейчас выходишь за него замуж. Похоже, вы, ребята, любите друг друга. Я была бы рада за вас, сделай вы это честно. Не сразу. Скорее всего, я бы злилась на тебя и него еще долго после того, как вы сошлись, но со временем я бы поняла. А этого я понять не могу.
Это предательство, Трэйси. Твое и Марка. Я не верю, что ты любила его тогда. Не верю, что он любил тебя. Не после того, как он поступал со мной. Не после всего, что ты делала всю жизнь. Я не верю, как не верю в случайность с песком и твоей псиной.
Чтоб вы развелись.
Минут пять решала, зачеркивать ли последние слова. Звучит как проклятие. Бену бы определенно такое не понравилось. Мне нужно писать мысли, выливать обиды, а не уподобляться их виновникам.
Чтоб вы развелись.
Я сложила письмо, положила его в зеленый (как глаза Хлои) конверт и написала адрес дома, женщины из которого уводили (справедливости ради, те сами шли) мужчин у женщин семейства Лестер.
Говорят, беременные иногда просыпаются среди ночи с острым желанием чего-нибудь эдакого. Так вот, этой ночью я почувствовала себя беременной.
Слезла с кровати, накинула шелковый халат Келли поверх ее же пижамы, провела пару раз расческой по волосам и осторожно вышла из спальни. Мне пришлось красться на цыпочках, чтобы не разбудить своего «жениха», который развалился в гостиной. Его левая рука касалась пола, нога зиждилась на одном из подлокотников дивана, а тонкое одеяло сползло на пол.
Я сняла босоножки, в которые успела влезть, и бесшумной поступью направилась обратно к Бену. Днем сейчас стоит жара, но ночью, с гуляющим ветром, лежа не укрытым, он рискует простудиться.
Мужчина вздохнул и повернулся, когда я накрыла его одеялом. На мгновение мне показалось, что сейчас он откроет глаза и моя забота выйдет боком. Быстро сориентировавшись, я тихонько напела мотив колыбельной, с которой меня укладывала в детстве мама, и мужчина продолжил сладко спать.