Я обещаю им огромную дворовую территорию, отдаю под детский сад сотни квадратов земли, — тут уже уступка городу, иначе заветной подписи не получить, но они все равно недовольны.
Из некоторых людей невозможно вытравить дурь, чтобы ты не делал, везде найдется причина для возмущения.
Открываю шкаф, доставая оттуда бокал и коньяк, и наливаю на самое дно, буквально на палец. Раздумываю, стоит ли пить в жару, но тут же делаю большой глоток, позволяя рту наполнится послевкусием дуба — или чем там обещают маркетологи марки? Букет не раскрывается, и мне приходится повторить.
Обманчивое тепло растекается по телу, но я знаю, что это ненадолго. Ладони по-прежнему холодные, я сжимаю и разжимаю их, пытаясь разогнать кровь.
В дверь стучатся, но я резко бросаю:
— Занят! — и усаживаюсь на стол.
Перед глазами некстати всплывает ее бледное лицо, со светлыми глазами и взглядом, полным плохо скрываемой ненависти.
Почти зеркальное отражение моих собственных чувств, которые я еще пытаюсь прятать на людях. Но не она.
Нажимаю пальцами на веки, будто пытаюсь вдавить изображение обратно. Пошла нахер, Влади.
Робко стучит секретарь. Блядь! Я знаю, что она не будет беспокоить попусту, но все равно злюсь. Распахиваю дверь размашистым жестом, застывая в проходе.
— Илья Сергеевич, совещание, Вас ждут.
В голосе Наташи прячутся застенчивые, извиняющиеся ноты. Сдерживаюсь, чтобы не грубить, и иду в кабинет, где собирается совет директоров.
Овальный длинный стол, двенадцать стульев, доска на стене. Комната без окон, именуемая «душилкой». Ненавижу это место, но терплю.
Занимаю привычное место; напротив сидит Влади, крутя в руках непочатую бутылку с минеральной водой. Она поднимает на меня взгляд зеленых глаз, наблюдая из-под бровей за тем, как я откидываюсь на стул, вытягивая ноги под столом.
Сука, как ты бесишь меня.
Отворачиваюсь к Федорову; он изучает стопку бумаг, пожевывая губы. Морщусь и понимаю, что инициативу снова придется брать в руки, начинаю совещание:
— Ну что ж, для «Гарден тауэра» разрешение подписано…
Говорю, озвучивая повестку дня, а сам чувствую, как ее зеленые глаза жгут дырку в моей щеке.
«Пошла нахер, Влади», — в который раз за день повторяю мысленно.