— Еще одну, Клавдия Петровна, пожалуйста.
И бабушка спокойно наливает ему чай. А он в это время косит глазом в книгу, которую и за столом не выпускает из рук, «подавая плохой пример Дашке» — по мнению бабуси и мамы. А мама нежно беседует с Толиком, кормит его яичком всмятку, и Толик открывает свой розовый, как у Кошки, ротик, измазанный по губам желтком…
Значит, все так же? И у Зульфии будет так все идти, только за столом не будет их отца, пока он на войне… И мне изо всех сил захотелось как можно скорее разрушить эту жизнь без меня.
И с криком: «А я-то здесь!» — надавила на створки окна. Они с шумом распахнулись. Я вскочила на подоконник, бабушка вскрикнула, схватившись за сердце, мама прижала к себе Толика, папа поставил обратно на блюдце чашку, которую было понес ко рту. Вот это был переполох!
Я обняла бабушку, а она меня сердито стукнула по лбу ладошкой.
— Чтоб тебя приподняло да шлепнуло, дереза! Откуда принесло? Чуть меня не уморила! Ты ведь ночевать отпросилась?
— Отпросилась, да явилась! Чтоб вы тут не жили без меня! А то сидят себе сами, а меня нет. — Я кривлялась и вертелась от радости, что я тоже дома и что сейчас удивлю их еще больше — расскажу им, как сочиняются добрые сказки про богатырей, расскажу им про Таню и волка!
Как сочиняются злые сказки
А утром на следующий день я узнала, как сочиняются злые сказки.
Мы завтракали обычно вдвоем с бабусей. Папа и мама уходили на фермы рано, часам к пяти. А завтракать возвращались к восьми-девяти.
Стол наш залит солнцем. Посуда и самовар так и сверкают. Стол придвинут вплотную к окну, и мне с моего места у окна хорошо видно часть улицы и угол бревенчатого дома. Вон бежит моя собачка — светло-рыжий, круглобокий, совсем юный щенок Бобик. Мой он отчасти. И отчасти — Шуркин. Скорей всего он наш. Я его кормлю, и спит он у нас в сенях. А так бегает где хочет. Мы с Шуркой берем его с собой в овраги играть. В лес не берем: маленький еще.
У Бобика ужасно доверчивая морда и добрые прозрачно-коричневые глаза.
Конечно, я бы хотела породистую собаку, овчарку, например. Но и Бобик был настоящий, живой и веселый.
И вот он бежал себе по солнышку — отправился гулять. А навстречу ему из-за угла дома вышел человек. Новый наш ветврач Михайлов. Он недавно здесь и недавно женился на одной нашей учительнице из первого — третьего классов.
Этот Михайлов был такой же светло-рыжий, как мой Бобик. Вот они встретились. «Два рыжих», — подумала я про себя со смехом. Михайлов присел перед Бобиком, улыбнулся ему, протянул к нему свои мясистые рыже-розовые руки, потрепал щенка за загривок и взял на руки. Я удивилась: чего это он? Может, себе хочет взять?..