При чемъ еще и то примѣчательно, что прежде тотъ же Митрополитъ Алексіи, и въ разсужденіи того же Митрополита Романа, не употребилъ дальнихъ
усильствіи, чтобъ не былъ сей опредѣленъ отъ Патріарха Цареградскаго Митрополитомъ на Волынь, хотя и видѣлъ съ сожалѣніемъ отторгнутую чрезъ то немалую часть его Митрополіи, но часть состоявшую не во владеніи Великаго Князя Московскаго.
[118] Новгородцы сами свои намѣренія раздорами междоусобными, а паче отъ увѣщаніи ихъ Архіепископа и Митрополита Московскаго, уничтожали.
[119]Князь Литовскій достигнувъ до вышеупомянутаго своего намѣренія, а по немъ и его наслѣдники соблюли оные православные области, кромѣ Кіева и нѣкоторыхъ не многихъ городовъ, отъ своего владѣнія не отторжены, даже до временъ ВЕЛИКІЯ ЕКАТЕРИНЫ, присовокупившія самую большую тѣхъ областей часть паки къ Россійской Имперіи.
Напротиву того Тверскій Князь и Новгородцы не совершившіе своихъ желаніи въ отторженіи духовнаго своего начальства отъ митрополитовъ Московскихъ, приведены подъ власть самодержавную.[120]
Я не говорю, что сіе послѣднее произшествіе послѣдовало отъ перваго, а отдаю сіе на разсужденіе свѣдущихъ болѣе о бытіяхъ древнихъ, не только въ Россіи, но и въ Греціи, и во всей Европѣ произшедшихъ, да и имѣющихъ совершенное и проникающее въ связь дѣлъ гражданскихъ съ церковными знаніе и искуство.
Я только здѣсь припомяну, чтобъ читатель не оставилъ запримѣтить слѣдующихъ обстоятельствъ: 1 е что старанія духовныхъ особъ, какъ то грамота увѣщательная Митрополита Филиппа, и Феофила Архіепископа Новгородскаго, изустныя поученія и увѣщанія не мало служили, къ уничтоженію вышеупомянутыхъ въ Новѣгородѣ предпріемлемыхъ замысловъ.[121] 2 е что сіи же сами Архіепископы могли тѣ замыслы производить въ дѣйство, какъ ниже изъ послѣдствіи явствуетъ, когда сей Архіепископъ Феофилъ оказался первымъ зачинщикомъ разврата и умысла къ отвлеченію Новагорода, отъ власти Великаго Князя, за что и взятъ былъ онъ въ Москву.[122] 3 е что прежде сего еще Новгородцы, не хотѣвшіе чрезъ полтора года, признать своимъ Государемъ Великаго Князя Ивана Ивановича Московскаго, наконецъ по возвращеніи пословъ своихъ изъ Константинополя, принуждены были признать его своимъ Княземъ единственно для того, что Патріархъ Филофей не отрѣшилъ ихъ отъ власти Митрополита Кіевскаго и Московскаго, на котораго они сему первенствующему Патріарху приносили свои жалобы.[123]
Ко всѣмъ симъ изъ повѣствованіи выпискамъ, и на оныхъ основаннымъ примѣчаніямъ, да позволится еще прибавить нѣкоторыя способы и причины, служившія ко украшенію города Москвы въ самомъ его началѣ.