Сет тем временем вырулил на автостраду и поддал газу. Лумумба благосклонно молчал.
- Ты ягуар, - наконец допетрил я, глядя на чувака. - Из Игры.
Одет он был тогда по-другому. В нечто пушисто-золотистое, с торчащими ушками и хвостиком.
- Точняк, бро. Круто побакланились.
- А здесь ты зачем?
- Т'чала едет с нами, - не оборачиваясь произнес Лумумба.
Я посверлил спину наставника взглядом. Безрезультатно.
- А как же Цезария?
- Не парься, бро, - вместо наставника ответил ягуар. - У Т'чалы - свои пути.
- Цезария настояла, чтобы на поиски Сердца отправился её представитель, - всё-таки снизошел Лумумба. - Во избежание.
- Значит, как только мы найдем Артефакт, он попытается его забрать? Чудненько.
Ягуар широко улыбнулся, оскалив белые, очень острые зубы.
Я незаметно отодвинулся на другой конец сиденья. И подумал: а что если Машка сидела бы рядом со мной? В Т'чалу - учитывая поведение ягуаров на Игре - она вцепилась бы мёртвой хваткой. Устроила бы скандал - или она, мол, или он. Вдребезги разругалась бы с учителем и окончательно испортила всем настроение... Получается, бвана заранее всё просчитал?
Тайна сие великая есть.
Некоторое время ехали молча. Т'чала слушал музыку - в его наушниках что-то негромко попискивало - и непрерывно дымил. Я только порадовался, что Астон-Мартин был кабриолетом: не знаю, что этот чувак крошил в самокрутки, но воняли они гадостно. И всё время по-разному.
Убаюканный ровным ходом мягких рессор, я стал думать о Линглессу. Что он сейчас делает? Какие строит планы? Цезария говорила, Сердце Аримана поглотит и его... но когда это произойдет? И не случилось ли уже?
Я покосился на Т'чалу. Тот как будто спал - только из ноздрей устойчиво поднимались две струйки дыма, будто в брюхе у ягуара горела печурка.
Почему Лумумба приказал ехать именно к Килиманджаро?
На этой мысли я заснул.
Проснулся от жары и от того, что солнце било прямо в глаз. Морда горела так, будто меня отхлестали крапивой, а потом сунули головой в муравейник.
Зевнув - при этом показалось, что кожа трещит и лопается, как шкурка перезрелой сливы - я огляделся. А затем удивился: мы вновь были в пустыне.
Кожаная спинка сиденья раскалилась и противно липла к спине, пыль свободно клубилась как вокруг салона, так и внутри него. Не помогал даже бьющий в лицо раскаленный ветер.
- А крыша у этого чуда техники имеется? - спросил я, отплевываясь и стараясь дышать через раз.
- Нэ работаэт, - мрачно сказал бог смерти.
Ну что ж, и на старуху бывает проруха...
И тут я вспомнил о Машке. Она же земноводное! А в такой жаре... Не помня себя, я распахнул коробочку. Пусто.