Когда появилась Пыльца... - она горько усмехнулась. - Мой муж и мысли не допускал, что окажется однодневкой.
Его первым желанием было превращение нас - всей семьи - в оборотней. Ариман считал, что хищники - это вершина эволюции... Я и дети превратились, - на пальцах Цезарии мгновенно, как клинки из ножен, выскочили и втянулись когти. - Но он... он постарел на десять лет. И только.
Второе желание... Он не стал тратить его ни на кого, кроме себя. И, тем не менее, ничего не получилось. А мой муж стал глубоким стариком.
- Не всякий маг способен наложить колдовство на себя, - кивнул Лумумба. - Мы это поняли далеко не сразу.
- А вот Ариман так и не понял.
- И не остановился, - добавил наставник.
- Он просто не мог иначе.
- Это Ариман создал Мёртвое Сердце, - я не заметил, когда на веранде появилась Машка. Она успела переодеться в джинсу, распустить волосы и смыть косметику. Жалко. Платье мне нравилось.
- Да, - наклонила голову Цезария. В глазах её отразился свет праздничных фонариков. - Ариман заключил в него свою сущность. Своё естество...
- Потому что не хотел умирать? - не унималась Машка.
- Как ученице некроманта, дитя, тебе должно быть известно, что иные участи - пострашнее, чем смерть, - холодно процедила Цезария.
- Но он убивал людей.
- Сердце требовало жертв. Ему нужна была сила, - пожала плечами ягуариха. Словно речь шла о регулярной поливке огорода.
Машке это не понравилось. Сузив глаза, она собралась ляпнуть что-то резкое. Я, дотянувшись, схватил её за руку, но это напарницу не остановило, а наоборот, придало уверенности.
- Меня учили, - жестко сказала Машка. - Что вешать нужно только отъявленных негодяев. Но отъявленных - нужно вешать.
- Ариман был моим мужем, - надменно заявила Цезария.
- И он был отъявленным негодяем.
- Маша! - рявкнул Лумумба. - А ну, извинись.
- За что? Разве я не права?
- Прошу простить мою ученицу, благородная Цезария, - быстро сказал наставник. - Видимо, жаркий климат пагубно действует на неокрепший ум.
- Воспитывать детей - тяжелая ноша, - надменно согласилась ягуариха. - Нужно очень сильно их любить, - она уставила узкие кошачьи глаза на Машку. - Но и наказывать нещадно.
- Я не ребенок! - выкрикнула напарница. - Я - охотник. Я обучена убивать таких, как...
- Маша! - голос Лумумбы хлестнул, как бич. - Ступай, разыщи Сета.
- А почему я? Пусть вон Ванька сбегает...
- Маша. Сейчас же.
Надувшись, как жабка, она гордо спустилась с веранды. Лопатки под курточкой, подрагивающие волосы - всё говорило о несогласии напарницы с начальственным произволом.
- Давайте поговорим о Линглесу, - вдруг сказал Бумба. - Он - вторая часть истории.