На столе передо мной всё-таки лежала коробка конфет. Но я была с ней не знакома.
Я могла бы с уверенностью утверждать, что это не наша продукция, но вверху красовалась эмблема фабрики – «Никитинъ». Хотя твёрдый знак был написан несколько иначе, не как обычно, и при определённом наклоне коробки его можно было прочитать как букву «А».
Но в ступор меня ввело само название конфет – размашистыми объёмными буквами на крышке было написано «Виктория» на фоне тёмного женского силуэта. Моего силуэта, если присмотреться.
Чёрт.
«Виктория Никитина»? Это намёк? Или я брежу?
– Открой, – повторил Макс в третий раз.
Я, как зачарованная, подняла крышку. В специальных углублениях лежали шоколадные конфеты. Они были классической формы – «пирамидками» с усечёнными и закруглёнными вершинками. На каждой были высечены буквы «В» или «Н», а на центральной конфете – «ВН». Она располагалась обособленно и делила всю коробку на две части. Очень оригинальное решение. Наверное, так они разделили начинки.
– Попробуй.
Я обвела взглядом стоявших вокруг коллег, на их лицах было предвкушение. Значит, они вместе готовили мне сюрприз. И все, кроме меня, знали, что внутри?
Я взяла центральную конфету и чуть не уронила обратно. Под ней, в специальном «гнёздышке» лежало кольцо. Гладкий золотой ободок и крупный прозрачный камень. Я в этом не слишком разбираюсь, но он был очень похож на бриллиант. Наверняка такое кольцо стоит целое состояние, и я уже не говорю о том, что оно символизирует.
Вокруг замерли и, кажется, перестали дышать.
Я несколько секунд держала конфету в руке, не решаясь что-либо предпринять. А затем уронила её обратно и накрыла крышкой. Словно кольцо могло выскочить оттуда и само налезть мне на палец. Затем встала из-за стола и даже сделала шаг назад, чтобы находиться подальше от него.
– Вика? – в голосе мажора звучала растерянность.
– Макс, мы же договорились, что ты дашь мне время! – голос против воли дрожал, я была возмущена его коварством – ведь всё предусмотрел, специально же сделал это при свидетелях, чтобы я была покладистее и не запустила в него этими конфетами. – Ты обещал не давить на меня! И вот это ты называешь не давить?
Я обвела коллег, коробку на столе и самого замершего Макса рукой. Мы смотрели друг на друга. Он практически не моргал, стоял с застывшим лицом и опущенными руками.
В столовой повисла неестественная тишина.
Покачав головой, я вышла из кольца коллег и помчалась на улицу, мне нечем было дышать, не хватало воздуха.