Нам досталось весьма неплохое место – проходное, не в самом конце, но и не в начале, когда посетители проходят, не задерживаясь, разглядывая, что там впереди.
В этот раз наш стеллаж был выполнен в виде большой коробки шоколадных конфет «Виктория», в розетках которой лежали образцы продукции. Сырки тоже были представлены, вот только спрос на них был намного ниже.
И я злилась, как будто мы с мажором были не одной командой, а настоящими конкурентами. И в некоторой степени так и было. Ведь «Виктория» – это его работа, его детище, кроме всего прочего, сделанное за моей спиной. Но самое главное – Никитин преуспел. В то время как я провалилась.
Теперь я понимала, что приедь мы на выставку только с сырками, нас ожидал бы неминуемый провал. Нет, они тоже пользовались спросом, их тоже хвалили. Весьма сдержанно.
А вот «Виктория» была настоящей победой. Конфеты соответствовали своему имени. Каждый, кто пробовал, приходил в неминуемый восторг, начинал поздравлять Никитина, просил рекламный буклет. Мажора одолевали потенциальные покупатели. Причём, в основном это были женщины. Они напропалую кокетничали с ним, жеманничали и словно ненароком касались рукавов его пиджака.
Нет, разумеется, я не ревновала. Ни в коем случае. Просто было противно от того, что этот… шоколадный босс расточал каждой встречной-поперечной свои улыбки и обещания, напрочь игнорируя меня.
Вообще, после того неудачного предложения Никитин практически на меня не смотрел, заговаривал только по делу и старался обходить меня стороной, а задания передавал через Ленку или Галухина. Кажется, его гордость пострадала куда серьёзнее, чем можно было предположить. Мажор обиделся. Или всё же… отступился?
И глядя, как он флиртует с обступившими его женщинами, убеждая попробовать конфеты, рассказывает какую-то выдуманную историю их создания, я поняла – ревную. И очень сильно. Мне сводило скулы каждый раз, как Макс улыбался очередной женщине. Хотелось выцарапать глаза ему, ей, да всему миру. А ведь я сейчас могла бы носить его кольцо…
Чёрт! Всё-таки я крепко влипла. И совсем запуталась.
Мне нужен был перерыв. От этой навязчивой картины непрекращающейся раздачи визиток и расточения улыбок. Я шепнула тёте Маше, что пойду в туалет, и двинулась вдоль рядов наших конкурентов.
Шагах в десяти обернулась, надеясь, что мажор будет смотреть мне вслед, беспокоясь, куда я ушла, но он смотрел не на меня. Рядом с ним стояли две молодые женщины, в деловых, но весьма сексуальных костюмах. Обе опирались на его предплечья и с завороженными улыбками слушали то, что Никитин им рассказывал. Дальше смотреть я не стала.