В самолете Мерл был неразговорчив и зол, выжрал полбутылки виски, прихваченного в дьютифри и вырубился, оставив Дерила в одиночестве переживать заново прощание с Бет.
* * *
Дерил смотрел на сообщение в мессенжере и не верил глазам.
Бет писала, что Доун решила открыть еще одно представительство в Атланте.
И Бет приедет, уже в следующем месяце заниматься делами открытия. Вместе с Доун.
Хотя Дерила мало волновало, с кем придет Бет. Главное, что приедет! Уже скоро! А он уж собирался обратно в Германию. Уже билеты подыскивал. И, на всякий случай, объехал несколько ювелирок, купил несколько колец. Он не знал, что нравится Бет и какой у нее размер. Брал наугад, по памяти и страшно боялся.
Боялся, что не сможет в итоге ничего нормального сказать. Боялся, что скажет, а она откажет. Боялся, что согласится…
Короче, по словам Мерла, вел себя, как мудак.
Сам Мерл, впрочем, был не лучше.
Весь месяц с момента приезда в штаты, брат был неразговорчив, зол, кидался ругаться без повода и драться без дела.
У него было еще три месяца отпуска, и Мерл сходил с ума, то нажираясь в хлам, то стремительно трезвея и впахивая на ферме Дерила, как ломовая лошадь.
И думая все время, о чем — то серьезно думая.
Дерил закрыл сообщение.
И отвлекаясь от своих переживаний, ехидно усмехнулся, прикидывая, как бы поинтереснее сообщить брату о том, что через месяц сюда приедет Доун. И соображая, как бы незаметно включить телефон и записать выражение его лица на камеру.
Он готов был поставить сто баксов на то, что оно будет непередаваемым.
Конец