«…однако, досадно-то как! Девочка способная, только дури в голове много и одеваться не умеет. Увы, вкуса нет! Была бы похитрее – давно бы с этим заносчивым болваном роман закрутила. Пригодилась бы ему, курсовые делала. Отец малого был бы доволен, выделил бы моей Академии денег. А так, мне придется ее вышвырнуть, как собаку. Жаль, девка исправно платила. Но, увы и ах, у отца этого задиристого щенка весь пакет акций. Так…ой, что это за хрень на моем парике. Сметана? Творог?»
– Это чизкейк, Мадам Буффало! – произнесла я быстрее, чем успела подумать.
Директриса нахмурились и уставилась на меня своими выпученными грязно-серыми глазами, подумав: «Святые алхимики! Я что, произнесла последнюю фразу вслух?!».
– Голова моя уже идёт кругом, – тяжело вздохнула она, оборачиваясь к Косте, который развалился в кожаном кресле, задрав ноги на подлокотники и, причмокивая, попивал воду из красного пластикового стакана. Видимо, пока я отвлеклась, он успел сделать пару шагов до куллера и обратно. – Ваш отец, Господин Блэкстоун, уже на пути в Академию и…
– Но зачем? Я же не просил его сюда вызывать, – раздражённо заявил Коста, мигом вскакивая с кресла, как с горячей сковороды. Кажется, он совершенно не скучал по своему всесильному папуле и сейчас совсем не хотел его видеть. – Отец не должен ничего знать. Это же пустяки! Обычная стычка в столовке! Мадам Пуффало! Мы же можем все уладить по-тихому, верно?
Я снова закрыла глаза, пытаясь настроиться на волну мыслей этого «золотого мальчика».
«…Старая колоша! Уже вызвала моего отца! И что я ему скажу? Что я не справился со строптивой девкой в столовке? Позволил ей выбить мой зуб? Да он меня по стенке размажет!»
Я резко открыла глаза – настал мой черед говорить. Речь должна быть краткой и четкой, как у главного маркетолога на планерке.
– Профессор Буффало! – начала я, вспомнив, что эта приземистая полноватая женщина бальзаковского возраста была не только жестким управленцем, благодаря чему Академия находилась в идеальном порядке, но и доктором математических наук. – Прошу прощения, что вмешиваюсь. У нас с Константином возникла некрасивая перепалка…молодость…гормоны…битая посуда. Вы же знаете, этих парней – чем сильнее им нравится девчонка, тем ужаснее они себя ведут.
Нужно было видеть сейчас осунувшееся лицо Косты, но он молча сердито сопел, желая дослушать мою речь до конца. А вот пухлое лицо директрисы повеселело, ее улыбка становилась все шире и шире с каждым моим словом.
– Я прошу прощения за себя и за него! – покорно продолжала я, опустив голову и закрыв глаза своей длинной челкой. – Так же я заплачу штраф в два раза больше названной суммы… за себя и за него!