— Скайт Уорнер, ты отлично выполнил свою работу, — сказал Джон Купер.
Я посмотрел на командира рейнджеров. Куперу сильно досталось. Он потерял много крови, но держался молодцом. Металлический кейс лежал у него на перебинтованных коленях.
— Значит, вы за этим летели на станцию? — кивнув на чемоданчик, поинтересовался я.
— Да, — подтвердил Купер.
— Что в нем?
— Инициатор.
— Та штука, что пробуждает к жизни биомассу?
— Она самая..
— И никакой дочки Калагана не существует?
— Пойми, тебе лучше было не знать истиной цели операции.
— Понимаю…
— Дьявол. — Мастерсон никак не мог справиться с ремнем Фитча.
— Как вам удалось раздобыть эту штуковину? — спросил я Купера. — Генри Пламмер, насколько мне известно, хранил его в самом надежном и охраняемом месте на станции.
— Я сам удивлен. Спроси у Говарда. Это он его достал. Я не знал, что инициатор у нас, до того момента, пока в кабине лифта не увидел Говарда с кейсом в руках.
— Говард, — обратился я к гиганту, — как тебе удалось извлечь инициатор из сверхнадежного сейфа?
— Мне просто повезло, — отозвался Мастерсон. Он нагнулся к пряжке Фитча, чтобы попытаться протащить ремень зубами.
И в этот момент меня прошиб холодный пот. Все пришло к общему знаменателю: и удивительное спасение за несколько секунд до катастрофы, и неизвестно откуда возникший чемоданчик с инициатором, и открытая дверь в ядерное хранилище номер два. Рука сама легла на рукоятку бластера.
— Говард, а где ты потерял свой шрам от имплантанта, который был у тебя на затылке? — Наступила полная тишина, все замерли. — Наверное, там же, — предположил я через некоторое время, — где и Фитч потерял свои зубные протезы.
Двойник Мастерсона медленно поднял на меня лицо и осторожно пригладил ладонью гладкий затылок.
— Проклятье, — произнес он, — а все так хорошо складывалось…
Я выстрелил. В стороны полетели брызги голубой слизи. Обезглавленное тело синтетойда упало на пол. Второй синтетойд, копия Фитча, истерично задергался на диване, пытаясь вырваться из объятий страховочных ремней. Но второй выстрел успокоил и его. В воздухе распространился запах сырой нефти и горелой изоляции. Стены каюты оказались основательно заляпаны синей слизью.
Вроде бы на сегодня со стрельбой закончено. Крутанув бластер на указательном пальце, я спрятал его в кобуру.
— Пожалуй, это последнее, что я мог для тебя сделать, Купер.
— Можешь называть меня Джоном, — отозвался рейнджер.
Надо же! Этот человек поменял свое мнение обо мне. Что я теперь, должен прыгать от радости?
— Послушай, Купер, меня устраивают наши прежние отношения, — после некоторого раздумья ответил я. — Друзьями мы с тобой, к счастью, никогда не были и вряд ли когда-нибудь станем в будущем. Поэтому оставим все, как было. Я тебе ничего не должен, и ты мне ничего не должен… Не возражай, ты сам поймешь, что я прав, Джон Купер.