Показалось, монстры брезгливо отпрянут, но прошел лишь миг борьбы по перетягиванию, как вдруг шипастый покинул свое место обитания и с ревом улетел вслед за языком. В мою память навеки врезались огромные желтые глаза, массивная туша и толстый шип вместо хвоста. И шип этот летел на меня. В последний миг присела, что бы уйти от столкновения, а заодно пропустила над головой плевок, как у паука. Я не поверила своим глазам, обернулась, а из вихря позади меня появился новый паутинный сгусток.
Инстинктивно отступила вправо, придавила чей-то щупалец с тройной присоской. Жутко отвратительный, хуже, чем у двадцатиглазых осьминогов! Отшатнулась, чуть не урoнила из похолодевших рук бутылку, когда под визг убравшегося щупальца на арене появился монстр-жаб, утягиваемый паутиной.
— Лягух из Кремниевых болот! — громко воскликнули трибуны, и лягух улетел кормить неизвестного паука.
Многочисленные аплодисменты поднялись пoд потолок, а вслед за ними слова:
— Ставлю десять золотых на девчонку, ей как проклятой везет!
— Я ставлю два…
— С меня три, если ее сейчас не сожрут!
— Кто?! — полная ужаса я oбернулась вокруг своей оси. Заметила несколько небольших теней, новые росчерки на полу, и всем телом дрогнула, когда передо мной появился огромной синий клюв. А может, и коготь!
— А-а-а-а-а-а! — вырвалось испуганно-громкое, и где-то слева вдали раздался смутно знакомый тявк, а справа стал слышен нарастающий топот.
— Рогачи?! — забеспокоились спорщики на трибуне.
— Не пролезут, застрянут, как птица Аргас из степи Страхов, — заверил их рефери, не давая впустую поднять ставки.
И нарастающий топот не закончился пришествием стада, однако рогачи oказались столь устрашающи, что заслышав их, монстры из прочих вихрей решили затихнуть . Я понадеялась, что навсегда, оказалось — на мгновенье. А в следующее на мое плечо опустилась тяжелая белая рука с когтями вместо ногтей, и ласковый человеческий голос вопросил, опаляя мою макушку жаром:
— А кто это у нас тут раскричался?
— Человек?! — обрадовалась я.
— Сумасшедший с острова Безумия! — выдохнули на трибуне.
— Забвения, — поправил кто-то голосом, очень похожим на голос Сагга.
— Плевать на уточнения, ей не жить! — воскликнули спорщики.
— А я и не рассчитывал, — хмыкнул клятый степняк. И пока остальные меняли ставки, он ласково вопросил: — Орвей, ты там как, не передумала?
Передумала?
Хороший вопрос и своевременный. В настоящий момент я смотрела на бледного до синюшности, длинноволосого худого индивида с сосульками вместо прядей, лохмотьями вместо одежды и гадала, а не пустить ли в ход мое единственное оружие. Бутылку. Вслед за мыслями я крепче ее схватила, чуть-чуть подняла, замешкалась всего на миг и увидела, что с единственным оружием расставаться рано. Из вихря за спиной сумасшедшего появилась огромная рогатая морда. Самая жуткая из всех ранее увиденных мной, покрытая шрамами и свежей кровью. Две пары глаз с огромными зрачками, две пары рогов с отростками, две пары ноздрей, уходящие в уголки оскаленной пасти.