Она закуталась в плед и отошла от окна. Утро казалось омерзительным.
Неслышно открылась дверь. В комнату, бережно сжимая в руках бумажное сердечко, заглянул Платон.
— Надеюсь, ты припасла для меня Валентинку, мама?
— Я забыла ее на юридическом факультете. Извини, там нас не учат нежностям, – холодно произнесла Наталья Петровна. Но бумажное красное сердечко с нарисованным котенком приняла.
— Жаль, что вас там этому не учат, — грустно вздохнул Платон. — Я надеялся, что ты вспомнишь про валентинов день. Думал, мы с тобой купим пирожные или тортик, и попьем вместе чаю.
— Отпразднуем твой отъезд в Германию? — колко отозвалась мать.
— Ой, ну далась тебе эта Германия! Разве ты никогда не допускала мысли, что я могу скучать по папе?
— Как можно скучать по тому, кто предал? Он бросил нас здесь, а теперь живет там припеваючи, и тебя переманивает! Разве он может понять, как нам здесь тяжело сейчас?
— Он хочет помочь! Но ты всегда гордо отказываешься! Сколько раз он предлагал оплатить моих репетиторов?
— Нам не нужны его жалкие подачки!
— Гордыня грех, мама. А ты нос задрала выше всех, и строишь из себя жертву, благородно взошедшую на эшафот! Если бы мы не отказывались от материальной помощи папы, нам не пришлось бы продавать машину!
— С каких это пор ты меня поучать решил?! — взорвалась Наталья Петровна.
— Я не поучаю тебя. Просто говорю то, что думаю. Не хочешь пирожные с чаем, и не надо. — Обиделся Платон и пошел собираться к репетитору.
Наталья Петровна поднялась с постели и направилась в душ. Настроение было испорчено. Его не поднимали даже струи горячей воды.
Она уже вытирала голову полотенцем, когда зазвонил сотовый телефон. Сердце удивленно подпрыгнуло — это был звонок от Саши Велюрова.
— Ната, приветик! Ты какие пирожные любишь?
— Привет… Пирожные? — растерялась она. — Не знаю. Никакие. Всякие.
На другом конце провода раздался бархатистый смешок.
— Ну, тогда я всяких куплю. Через двадцать минут буду у тебя. Ставь чайник!
Будет у нее?! Вот так просто, без договоренностей заранее?! Наталья Петровна бросилась в свою комнату. Молниеносно собрала постель. Раздвинула тяжелые гранатового цвета портьеры, придвинула журнальный столик к дивану. Комната быстро превращалась в гостиную. Не успев отдышаться, она метнулась к комоду. Нервно подкрасила глаза и губы, нанесла румяна на скулы.
— Платон! Чайник поставь! — крикнула в коридор, и только тут заметила, что стоит, завернутая в полотенце. Кинулась к шкафу. Не найдя ничего подходящего, дернула с вешалки свой алый шелковый халат. Подумала, что это несусветная глупость - встречать гостя в халате, и снова распахнула шкаф. В этот момент раздался протяжный звонок в дверь. Осознав, что гостя все же придется встречать именно так, Наталья Петровна затянула потуже пояс длинного шелкового халата и поспешила в прихожую.