Он стоял в дверях и улыбался. Жутко привлекательный, пахнущий дорогими духами и дождем. Его руки были заняты двумя крепко перевязанными картонными коробками из кондитерского магазина и букетом роз нежного персикового оттенка.
— Ну, приветик, — по-хозяйски шагнул он в прихожую. — Какая ты… яркая. Похожа на весну.
Наталья Петровна отступила на шаг назад и судорожно сглотнула. Губы предательски дрогнули и расплылись в улыбке.
— Привет.
В проходе нерешительно замаячил Платон.
— Мам, а кто это? — нахмурившись, спросил сын.
— Александр Константинович, — бодро протянул руку юноше Саша Велюров.
— Платон, — недоверчиво пожал руку тот.
— Платоша, мы с Александром Константиновичем учились на одном курсе. Вот, недавно снова встретились, — заискивающе улыбаясь, поспешила объяснить Наталья Петровна. — Саш, давай пальто, а то оно мокрое совсем.
— А-а, снова юридический факультет… — разочарованно потянул сын.
— Юриспруденция, молодой человек, это область неисчерпаемых возможностей, — протягивая хозяйке цветы и коробки с пирожными, произнес Александр.
Наталья Петровна унесла угощение и цветы на кухню и быстро вернулась. Помогла гостю повесить влажное пальто на вешалку и пригласила в гостиную.
— Ты располагайся, я сейчас чай принесу. — Суетилась она. — Платон! Ты с нами чай пить будешь?
— Нет, мне уже пора! — отозвался из прихожей сын. — Вернусь к вечеру!
— Зонт возьми! А то промокнешь ведь… — произнесла она вслед хлопнувшей двери.
На подносе появились красивые чашки и блюдца, сахарница, горка из разных пирожных и ароматный чай с мелиссой. Наталья Петровна внесла все это великолепие в гостиную и поставила на журнальный столик перед Сашей. Немного замешкалась, наливая чай ему в кружку.
— Наташ, прекрати суетиться! — улыбаясь, поймал ее за руку он. — Сядь уже рядом. Расскажи, как у тебя дела.
— Да, что дела! — махнув рукой, присела рядом Наталья Петровна и осторожно взяла горячий чай. — Нагрузку сокращают, преподавателей будут увольнять… Со следующего учебного года я уже не заведующая кафедрой. Каждый день происходит что-то из ряда вон выходящее, такое, что уже нельзя как-то исправить или изменить. И приходится трястись за свое место. Ведь от этого зависит будущее Платона.
— Почему? — удивленно посмотрел на нее Саша.
— Что «почему»? — не поняла она.
— Почему от твоей работы зависит будущее сына?
— Но… А как же иначе? — ужаснувшись его непонятливости, пробормотала Наталья Петровна.
— То есть? — хмыкнул Саша и весело отправил себе в рот маленькое пирожное «картошка».