Наталья Петровна удивленно смотрела на Сергея Владимировича. Неожиданно он открылся ей с другой стороны. А то, что он решил уйти в уголовный розыск, и вовсе ставило все с ног на голову.
— Вы только знаете…не говорите никому, что я принял решение уйти с факультета. Если все сложится, я сам скажу, — будто жалея о своей откровенности, попросил заместитель декана.
— Конечно, Сергей Владимирович. Обещаю молчать, — заверила его она.
Со стороны проезжей части послышались шумные шаги. Наталья Петровна узнала силуэт Саши Велюрова, и ее губы дрогнули в улыбке.
— Похоже, мне пора, — повернулась она к своему попутчику.
— Всего хорошего, Наталья Петровна. Я еще немного посижу, покурю и тоже пойду, — задумчиво кивнул он.
— Саша, я здесь! — поднявшись, крикнула в темноту Наталья Петровна.
— Ната! — Саша бросился ей навстречу и с силой сжал в своих крепких объятиях. — Так нельзя, Ната! Мы чуть с ума не сошли от беспокойства! Почему ты не попросила разрешения позвонить, когда была в участке? Я бы сразу забрал тебя оттуда!
— Я так растерялась, что даже не подумала об этом… — оправдывалась она, вдыхая аромат его дорогого мужского одеколона. От напряжения перед глазами поплыли темные круги.
— Больше никогда так не делай! Никогда, прошу тебя! — осыпая ее лицо поцелуями, ворчал Саша. — Поехали же скорее домой!
— Да, да, поехали… — согласилась она, и он повел ее за собой в сторону машины.
С каждым днем понятие «эффективная форма контрактов» все прочнее входила в речевой оборот сотрудников Южного Федерального Университета. И юридический факультет не был исключением из правил. Неуклюжую форму протеста задавили в самом начале. Неугодных студентов отчислили без права восстановления. Огромная социальная структура продолжала жить и развиваться по новым правилам. Разменные монеты были разменяны, лишние — выброшены, а оставшиеся — продолжили свою профессиональную деятельность на просторах родных факультетов.
В канун майских праздников на кафедре уголовного права стояла тишина. Наталья Петровна налила себе кофе в пластиковый стаканчик и задумчиво посмотрела на Марьяшу. Лаборантка изменилась. Она больше не улыбалась так искренне, как раньше. Ее волосы медного цвета были стянуты в неуклюжий пучок и совсем не блестели. В глубине души Наталья Петровна считала поступок Марьяши жуткой ошибкой, но поговорить с ней об этом так и не хватило времени: все заботы, отчеты, документы.
— Что, Наталья Петровна? — почувствовав на себе взгляд, вскинулась лаборантка.
— А вам действительно дорог Сергей Владимирович, Марьяночка?