— Не нравится? — невинно приподнял темную бровь мужчина, продолжая поглаживать и разминать каждую ноющую точку.
Я предпочла не отвечать, только смотрела в его красновато-огненные глаза и вспоминала, как дышать.
— Не надо меня… мыть, — проговорила я хрипло, но он будто не слышал. Отпустил одну ногу и поднял вторую, одновременно поглаживая сильными пальцами икры, то и дело скользя выше к бедрам. — Что это за кольцо? Оно не пожелало сниматься, — призналась я, старательно пытаясь не зажмуриваться от удовольствия. — Я правда не хотела его надевать, оно оказалось в кармане… и… ох…
Из груди вырвался сдавленный стон, когда Айденион опустил ногу в воду, смывая мыло, а когда поднял ее вновь, вместо прикосновения мягкой губки я ощутила, как он ртом обхватывает маленькие пальчики.
Несколько обжигающе долгих секунд, когда его губы скользили по моей коже, оставляя горячие поцелуи на стопе, на щиколотке и, наконец, поднимаясь выше и выше.
Грудь сдавило кольцом жара. Дыхание начало становиться прерывистым, когда дарк поменял положение, двигаясь как таинственный морской хищник. Когда он устроился удобнее, чтобы касаться губами сперва моей икры, а затем колена.
Легкий страх ударил в голову. Я чувствовала, к чему идет дело. И мне было ужасно неловко. Ощущение того, что все происходящее — неправильно и дико, не отпускало. Но, с другой стороны, я не могла сказать, что это было ужасно, ведь мне нравилось то, что он делал. И в груди одновременно кипело так много противоречивых эмоций, что становилось трудно разобраться, какие из них более верные.
Айденион покрывал поцелуями мое колено, а я могла смотреть только на его мощное, бугрящееся мышцами тело, на искры капель, блестящие на смуглой коже, как бриллианты. И на едва заметные огненные переливы в изгибах его мускулов…
Это было удивительно. В ямках ключиц, в линиях плеч и бицепсов с каждой секундой будто бы все сильнее вспыхивала лава. Как будто она текла у него прямо под кожей, под тонким полупрозрачным рисунком…
Я невольно протянула руку и дотронулась до его плеча, убирая на спину намокшие черные волосы. Прошлась пальцами по манящему рельефу, чувствуя бешеный жар, которым исходило его тело. Ощущая, как этот жар будто входит в меня через пальцы.
Я начала задыхаться.
А дарк вдруг поднял на меня обжигающий взгляд и замер. На его лице не было улыбки. Напротив, оно казалось до смерти серьезным, будто пораженным чем-то, и я не могла не смотреть на него так же. Мне и самой казалось, что все это неправильно, не по настоящему. Что такого сумасшествия просто не бывает. Но каждая клеточка моего тела стремилась к нему так, словно нашла собственную, давно утерянную часть.