Не угадала. Опять зазвучала негромкая медленная мелодия, нежный голос Райнониона запел о любви, огромной, бесконечной, словно Вселенная. Неудивительно, что София получила столько голосов — певец обладал каким-то волшебством, заставляющим сердца слушателей замирать в волнении и восторге. От трогательных песен на глаза сами собой наворачивались слезы, приходило осознание, что любовь — величайшая ценность, хрупкая, но способная преодолеть любые преграды. Даже прожженные циники украдкой вытирали глаза, слушая чарующий голос — сама не раз видела. Даже странно, что Софию не избрали королевой единогласно.
Алекс уверенно вел меня в танце. Мне нравилось ощущение теплой сильной руки на талии, близость Саарена волновала, будоражила. Все-таки приятно, когда с тобой танцует один из самых популярных парней Академии. Можно на несколько мгновений забыться, погрузиться в сказку, наслаждаться томной мелодией, крепкими объятиями, терпким запахом одеколона. Представить, что я нахожусь на своем месте, что староста Янтарных действительно мог бы увлечься мной. Музыка стихла, но Алекс не отпускал меня, да и я не хотела отстраняться. И даже не придала значения установившейся тишине. Остальные студенты молча наблюдали за нами, а потом Рассел (кажется, это был Рассел) выкрикнул:
— Поцелуй!
И этот крик подхватили собравшиеся, дружно скандируя:
— По-це-луй! По-це-луй!
Я все ещё не пришла в себя после колдовской песни Райнониона, после чудесного танца. Не подумала о том, что веду себя попросту неприлично. Что тетя Лидия отходила бы меня за подобное мокрой тряпкой — и была бы права. Что никогда прежде я никому из парней не позволяла прилюдных выражений симпатии. Что должна была бы оттолкнуть Алекса и с гордо поднятой головой выйти из зала. Что не так меня воспитывали, совсем не так. Все эти мысли пришли в голову позже и долго ещё терзали меня. А в тот момент я замерла на месте и не могла отвести взгляда от медленно склонявшегося ко мне Саарена.
От мыслей о постыдном побеге из Академии спасло только то, что поцелуй оказался коротким. Легкое прикосновение твердых теплых губ к губам — и все. Бурные аплодисменты, одобрительные выкрики. Мое смущение, на которое, кажется, никто не обратил внимания. Я удрала в общежитие, улучив момент, когда Алекс отвлекся на приятелей. Шепнула Расселу:
— Скажи Саарену, что я устала, хорошо?
Он попытался меня остановить, но я сделала вид, что не заметила протянутой руки, ускользнула и метнулась к двери. Хотела предупредить и Лорну, но нигде ее не обнаружила.