— Там все стреляли, — сказал Влад. — Кроме меня. Но мне и нечем было.
— Влад, признайтесь, у Стражи и Приказа есть могущественные враги, о которых нам, стажёрам, знать не положено? — осведомилась Маша.
— Я в Приказе больше тридцати лет, — помолчав, ответил Борисов. — Ни о каких врагах никогда не слышал. Во всяком случае, о таких, которые способны убивать. Да, у нас есть своего рода конкуренты и соперники в других странах. Но это именно соперничество, а никак не вражда.
— Значит, появились, — предположил Женька. — Или бандиты, или органы. Больше, получается, некому. Но если бандиты, то очень крутые. Чтобы в наше время устроить в центре Москвы кровавое побоище — это, знаете ли… О! А может, террористы? Они нынче повсюду.
— Террористы… — повторил Никита. — На хрен мы сдались террористам?
— Террористы потому и террористы, что могут кого угодно… того… затерроризировать, — объяснил Женька. — Но ты прав. Легче от данного предположения не становится.
— Чёрт, — сказал Влад, будто не слыша рассуждений друзей. — Поверить не могу, что Михалыч взорвал Приказ. И сколько там наших и чужих полегло, неизвестно. И кто напал, тоже неизвестно. Бедлам. Форс-мажор.
— Как это — взорвал? — удивился Женька. — Каким образом?
— Взрывчаткой, — объяснил Борисов. — Как раз на подобный случай и было предусмотрено. Слышали три взрыва подряд, перед тем, как мы сюда нырнули? Файлы на сервере уничтожаются, здание взрывается, уцелевшие через подземный ход покидают место трагедии и катастрофы. Там сейчас такой пожар должен бушевать, что я никому, кто рядом, не завидую.
— Так, может, вернёмся? — предложил Женька. — Чего нам здесь, не поймёшь где, торчать в неведении и страхе?
— Тебе страшно? — поинтересовалась Маша.
— Это я для красного словца, — заверил Женька. — Не беспокойся.
— Наверное, сию минуту возвращаться не стоит, — сказал Никита. — Там сейчас, наверное, полно милиции и пожарников. А тут — мы. Как чёртики из коробки.
— Да, — согласился Влад. — Могут неправильно понять. Впрочем, всё равно ничего пока с возвращением не получится.
— То есть? — спросил Женька.
— То есть Камень молчит, — сказал архивариус. — Я его не чувствую. Совсем.
— А… должны? — неуверенно осведомилась Маша.
— По идее, да, — в голосе Влада послышалась лёгкая усмешка. — Это ведь не обычный булыжник.
— Нам же рассказывали, Маш, — напомнил Никита.
— Да, — вздохнула Маша, — помню. Это я, наверное, от полного бессилия и непонимания ситуации. Чтобы поддержать разговор.
— Хорошо, — сказал Женька. — Вернуться мы не можем. А что можем?
Влад снова включил фонарик, присел и ощупал руками пол.