И не купить уже нигде, все закрыто.
Чешу голову. И лезу в карман за ожившим телефоном.
– Говоришь, мобильный у тебя разрядился? – Эля встаёт с дивана.
– Я думал, что разрядился, - улыбаюсь ей. Глупо вышло, меня спалили. Хотя, она ведь сразу видела, что понравилась мне. А маленькая ложь иногда подталкивает к решительным действиям. Бросаю взгляд на экран и уточняю. – Не против? Ответить надо.
– Валяй, - она проходит мимо, чуть толкает меня бедром. Занимает мое место возле холодильника, хозяйским взглядом окидывает продукты.
Невольно засматриваюсь на это дело. Представляю ее здесь же, утром, голую.
Как она достает бутылку с молоком и жадно пьет.
– Ответишь, может? – она кивает на разрывающийся в моих руках телефон.
– Да-да, - спохватываюсь, прижимаю трубку к уху. – Мам? Случилось что-то?
– А я уже и позвонить тебе не могу просто так? – на том конце провода мама настроена на спор, явно.
– Можешь, конечно, просто... - бросаю взгляд на часы на стене. – Три утра. Чего не спишь?
– Да не могу, волнуюсь, - она говорит быстро, глотает окончания. – Уже через несколько часов заявление подавать. А Давид до сих пор ночевать не приехал. Говорит, занят.
– Так, наверное, занят? – логично интересуюсь и поднимаю бровь. Чтобы она со мной свои отношения обсуждала – такое впервые. Действительно, нервы. – Ложись спать спокойно.
– А ты почему до сих пор не лег? – настораживается мама. – Опять там с девицей?
Смотрю на Элю, как она, встав на носочки, что-то ищет в верхнем шкафчике.
Длинные ноги, короткое платье, и эти ее детские косички.
– Нет, - говорю в трубку. – Скоро ложусь.
И я не вру, я не с девицей, я с Элей. И мы скоро ложимся – это тоже факт.
– Завтра не опоздаешь? - не успокаивается мама. – В кафе. Приедет дочь Давида, Эмма...
– Я помню, - от одного имени зеваю, слушать про эту девчонку нет никакого желания. – Умница, красавица, хорошая папина дочка.
– Эрик, не язви, - пресекает мама. И честь моей будущей сестры защищает. – И только попробуй ее завтра чем-то обидеть.
– Не собирался, - заверяю. Смотрю, как Эля быстро режет апельсин, носом втягиваю цитрусовый запах и рвусь к ней. – Всё, мам, спокойной ночи тебе, целую.
Отключаю вызов, крадусь к паучку. Дожидаюсь, когда она отложит нож и обнимаю ее сзади, подбородком утыкаюсь в плечо.
– Это что такое у нас будет?
– Сок у тебя нашла виноградный, - после заминки отвечает она.
Чувствую, как мелко дрожит, торсом вплотную вжимаюсь в ее спину.
– А апельсин зачем? – спрашиваю шепотом.