— Сама ты чокнутая! — прикрикнула Соня. — Чего привязалась? Отвали от меня!
Сначала никто не понимал, что происходит и что Мика Рогозину попросту троллит. Ну а потом забаву подхватили. Жоржик на каждой перемене крутился возле Сони, кривлялся, строил рожи, а когда та его прогоняла, повторял известную фразу: «И тебя вылечат, и меня вылечат». А весь класс взрывался дружным хохотом.
Такого поворота Мика уже не хотела и не ожидала, но зато Рогозина больше к ней не цеплялась.
А вечером того же дня к ним домой неожиданно заявился Колесников. Вызвал её в подъезд поговорить.
— Подожди там, я сейчас, — растерялась Мика.
Как только за ним закрылась дверь, она торопливо кинулась к зеркалу. Придирчиво себя осмотрела — осталась недовольна. Почему вот он пришёл, когда она решила помыть дома полы и теперь выглядела, как крестьянка после трудодня? Она наспех прибрала разметавшиеся кудри. Тронула губы розовой помадой. На старую растянутую футболку накинула приличную кофту.
Бабуля, глядя на её метания, лишь многозначительно усмехнулась. Плевать! Что она понимает?
Привалившись плечом к стене, Колесников стоял на площадке, пролётом ниже, у окна. С тоской и брезгливостью следил за трепыханием мухи, попавшей в раму между двух пыльных стёкол. Но когда к нему спустилась Мика, он тотчас оживился, вынул руки из карманов, оглядел её так, словно ощупал. Даже в жар кинуло. Но потом вдруг сказал то, чего Мика от него не ожидала услышать.
— А ты умеешь кусаться, — криво улыбнулся он, глядя ей в глаза.
— Ты… ты о чём? — растерялась Мика.
— Травлю бедной девочке устроила, — добавил он насмешливо.
— Ах ты про Соню…
Он кивнул, продолжая улыбаться. Только в его улыбке ей виделось самодовольство. Уж не решил ли он, что они из-за него воюют? И хотя, по сути, так оно и получилось, в Мике моментально закипело раздражение.
— Она тебя подослала? — спросила холодно. — А у самой что, запас матерных слов иссяк? Или руки устали строчить сообщения с угрозами?
Он сразу переменился в лице.
— Она тебе угрожала? Серьёзно? Я не знал. Сонька просто прибежала сегодня вся в слезах и сказала, что ты устроила ей в классе настоящую травлю.
— Я ей нервы посоветовала лечить. Если это настоящая травля, то тогда — да, устроила, — всё ещё негодовала Мика.
Он усмехнулся.
— Так-то совет дельный.
Он больше не ёрничал и не насмехался, и даже не выглядел самодовольным. И улыбался вполне искренне.
Раздражение сразу улеглось. Он обронил ещё несколько ничего не значащих фраз, она ему что-то ответила и поняла вдруг совершенно отчётливо, что он просто не хочет уходить, но не может найти нормальную причину, чтобы задержаться. И Сонина жалоба — всего лишь повод. И сам он, как бы самоуверенно себя ни вёл, не может сказать, что действительно думает. Только смотрит, смотрит…