Первый случай был такой.
9 мая в Игарке на площади происходило открытие памятника «Воинам, погибшим в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.». Когда белое полотнище стало сползать с воздвигнутого памятника, заиграл гимн и огромнейшая толпа умолкла, сняв головные уборы, хотя валил сильный снег. Работники КГБ заметили, что один, стоявший поодаль, седовласый здоровяк шапку не снял. Проследили за ним — оказалось, что это работник из нашей экспедиции.
Месяц они наводили о нем справки, а потом приехали в экспедицию показать мне фотографии этого человека. Я достал учетную карточку, трудовую книжку, медицинское освидетельствование. Иван Иванович Ремарчук работал у нас всего один год. Оказалось, он находился в розыске (его настоящая фамилия была иная). Будучи во время Великой Отечественной войны старостой у немцев в Белоруссии, он зверски расправлялся с мирными жителями. Нам предстояло очень аккуратно провести операцию его ареста. Еще когда я принимал его на работу, мой главный бухгалтер
А.С. Смертин, человек с огромным жизненным опытом, участник и инвалид войны, уговаривал меня не делать этого. Очевидно, он имел какое-то предчувствие. Однако оснований отказать ему у меня не было, хотя и были сомнения, почему человек в столь солидном возрасте идет работать в экспедицию.
Арест планировали провести на базе партии у А.А. Широкова, по рации я все объяснил начальнику партии. Но когда мы с работниками КГБ и милиции прилетели на вертолете, то увидели странную картину: окровавленный измученный А.А. Широков сидел за столом, а на полу, связанный, лежал Ремарчук. В бане обнаружили моториста Н.П. Киргинцева, связанного, с кляпом во рту.
Очевидно, изменник почувствовал, что его настигает расплата, поэтому он связал моториста, затем, войдя в помещение, хотел убить начальника партии, завладеть оружием и скрыться, но Широков отличался богатырской силой, и хотя долго длилась их схватка, закончилось все удачно. Мне вынесли выговор за недостаточную бдительность при приеме на работу: паспорт и трудовая книжка мнимого Ремарчука оказались поддельными, хотя установить это смогли специалисты только с помощью специального оборудования.
Второе наказание я получил за утерю карабина В.Ф. Рожковым.
В разгар полевых работ к нам приехал на летний полевой сезон из института аспирант В.Ф. Рожков. Крепкий физически, он произвел на меня приятное впечатление. Я предложил ему отнаблюдать четыре первоклассных пункта триангуляции самых высоких вершин в Саянах. Уже несколько бригад два года пытались произвести измерения, чтобы закончить этот проклятый угол в Саянах, причем две самые высокие вершины находились в состоянии вечного оледенения.