В дверь со стороны коридора что-то заскреблось. Я взглянула на неё, ожидая новых чудес, но вместо зачарованного хоббита, домашнего гоблина или говорящего тигрокрыса в комнату ворвался обычный бежевый щенок. Милаха тявкнул и весело размахивая хвостом, подбежал к Яри, обнюхал его, встал на задние лапы, глупый и задорный. Единственно настоящий во всём этом великолепии. Яри чуть оттолкнул его и всё-таки позволил досаде и недовольству вылететь наружу:
– Гроф, фу! Я сказал тебе ждать!
– Какой милый! – ахнула я, приподнимаясь со стула. – Позвольте? Иди сюда, малыш!
Щенок бросился ко мне, я присела на корточки, он обнюхал меня, потоптался по нежному платью и, не смышлёно, по-собачьи улыбаясь, лизнул меня в нос, обслюнявив всю красоту.
Я рассмеялась, подхватывая на ручки упитанного пёсика. Увидела золотые искры собственного смеха, взлетающие, лопающиеся, как мыльные пузырьки в воздухе, и жадный взгляд Яри, прикованный к ним...
1Имеется в виду сериал «Секс в большом городе», в котором героиня имела прекрасную гардеробную и не угасающую страсть к туфлям.
Глава 26, в которой за неимением арфы приходится брать бубен
Яри с такой жадностью смотрел на искры моего смеха, что смеяться тотчас расхотелось. Как наркоман на заветный порошок, или вампир на кровь. Стало не по себе. Я замолчала, поставила щенка на пол и выпрямилась. Тот запрыгал с радостным повизгиванием.
«Бежать, бежать!» – пронеслось в голове. Но, кажется, в данной ситуации приемлем был только бег на месте... Мой взгляд упал на деревца курасу в кадках, на отражение в громадном зеркале моих фиолетовых прядок, искусно уложенных в каштановых волосах. Метнулся к Яри. И всё сложилось.
Хозяин замка с требовательным недоумением глянул на меня: мол, кого ждём, чего не смеёмся? Я поджала губы и скрестила на груди руки.
– Итак, за дары и гостеприимство спасибо, но... Вы сказали, что партнёрство должно начинаться с честности. Так давайте и начнём? Вы специально рассказали мне о курасу там, в поместье Баулу, не так ли?
– Странный тон. Ты заинтересовалась, я рассказал. Это преступление? – Яри откинулся на спинку стула и вновь включился в игру, надев маску благородного изумления.
– Нет, но вы ни словом не обмолвились о том, что курасу для обычных людей ядовиты!
Яри изогнул бровь.
– Не понимаю, к чему ты клонишь.
– Вы ведь хотели, чтобы я их попробовала. Даже не пробуйте убедить меня в обратном! Сами сказали, что это «даже хорошо», – воскликнула я. Эмоции превысили чувство осторожности, они клокотали во мне, и я выпалила на одном дыхании: – Вы не затруднились пояснить, что разрезанные плоды ставят на стол, лишь как дань традиции, и есть их нельзя ни в коем случае. Вы не сказали, что пробовать курасу можно лишь магам и то, с учётом ритуалов, даже одаренные рискуют лишиться разума!