— Ну что, домой?
— Домой.
Эпилог
Спустя 11 месяцев
— Отдай! Это мой ребёнок.
— С чего ты взял, что Никки твой? У него эльфийские уши. У тебя есть эльфийские уши? А у Миалэ? То-то же! — Вечер прижал двухмесячного сына к груди, закрыв от Сивера.
Дракон упёр руки в бока:
— А глаза у него фиолетовые от твоей эльфийской прабабки? Дай сюда. Ты уже полчаса его носишь. Моя очередь!
Эльф повернулся так, чтобы Сивер не смог дотянуться до ребёнка.
— Нет. Ты Никки не нравишься. У тебя на руках он всё время плачет.
— Да это потому что ты не даёшь ему ко мне привыкнуть!
Я отпустила штору и отошла от балконной двери. Опёрлась спиной на кованое ограждение рядом с Кхалэ. Позади за пропастью расстилался тронутый медью лес. Под ветром он ревел, как морские волны.
— Так значит, это Теон слил ведьмам Цетрина информацию? — продолжила подруга начатый разговор.
— Представь себе. Не думала, что он настолько потрясающий телепат. За то время, что мы были в Сумеречном лесу, он изрядно покопался в моих мозгах. Даже до глубинных воспоминаний добрался. Всё-таки во время близости сознание опасно уязвимо, а я тогда не умела закрываться.
Кхалэ покачала головой. Из спальни донеслись детский плач и возмущённый голос эльфа:
— Я же говорил! Я же говорил, что ты не умеешь обращаться с детьми.
— Буэ, — отозвался Сивер. — Он на меня срыгнул. Забери его скорее.
Порыв ветра принёс запах хвои, надул лёгкие занавески.
Кхалэ задумчиво постучала пальцами по балконному ограждению.
— Чего он добивался?
— Теон? У них с Верховной был уговор: она лишает меня силы и отдаёт ему. Подозреваю, мой отказ сильно ранил самолюбие кошачьего владыки. А ещё больше его ранила невозможность укрепить своё влияние — влияние Майлока — благодаря удачному политическому браку.
— Почему он просто не бросил на Харон армию, пока ты была беспомощна?
— Вероятно, представлял, что я с ним сделаю, когда верну магию, — я кровожадно оскалилась. — Решил не рисковать. В самом деле, несколько проще и надёжнее было выдать врагам мои слабые стороны, подождать, пока ведьмы меня обезвредят, а потом, ничего больше не боясь, прибрать Харон к рукам. Он даже мог ничего не захватывать — запереть меня в лесу, объявить о браке и править империей на законных основаниях, якобы от моего лица.
Кхалэ осуждающе поцокала.
— Почему он ещё не мёртв? — спросила она.
Я пожала плечами, стряхнув её укоряющий взгляд.
— Потому что полезен.
— Полезен?
— Не знаю, как это работает, но дурман-огни меня успокаивают.
Кхалэ непонимающе вскинула брови. Долгое время я не решалась поднять эту тему, не хотела никого обнадёживать, но раз уж зашла речь…