— Знаешь, да. Давай обстановку поторжественнее.
Всё-таки первый раз замуж выхожу. В этой жизни, по крайней мере.
Глава 25
Более торжественной обстановкой ведьма посчитала мою спальню — туда нас с эльфом и перенесла.
А что? Мебель и стены целы, дверь на месте, осколки стекла на полу не валяются — чем не свадебный зал? Да ещё и до кровати рукой подать. Это уже на случай первой брачной ночи, которую, впрочем, мне предстояло провести в одиночестве. Я ведь пообещала, что не трону будущего мужа и пальцем.
Пальцем-то я, конечно, его не трону, а вот укусить за шею придётся.
Только как это сделать? Чтобы и до крови, и не больно, и я себя при этом глупо не чувствовала.
Похоже, о драконьих брачных традициях Вечер был осведомлён лучше, чем я. Потому что нагнулся, подстроившись под мой рост, спрятал взгляд под длинными опущенными ресницами и расстегнул три верхние пуговицы рубашки — обнажил шею. Кусай, мол. Ставь метку.
Скулы и кончики острых ушей при этом трогательно заалели. Под кожей судорожно дёрнулся кадык.
Волнуется?
Я давно догадалась, что отслеживать чужие эмоции можно и без чтения мыслей — с помощью наблюдательности и драконьего слуха. Сердце Вечера колотилось как бешеное. Захотелось прижать руку к его груди и ловить отдающуюся в ладонь отчаянную пульсацию.
То, как откровенно эльф предлагал себя укусить, как неловко, но решительно оттягивал ворот светлой рубашки, как краснел и прятал глаза, и то, как вся эта стыдливая невинность сочеталась с широкими плечами и руками настоящего воина, — зажигало меня, словно спичка поднесённая к фитилю.
Красивый. Какой он был красивый с иллюзией, скрывающей порез на щеке. Эти волосы, эта белая кожа без единой неровности, родинки, проступающей венки. Глаза, в которых тонешь. Губы, которые жаждешь поцеловать. Скрытый рубашкой идеальный рельеф груди, кубики твёрдого живота, мышцы рук.
А запах…
Особенно сильный в том месте, где чувствовался ток крови.
Закрыв глаза, я припала к сонной артерии. Втянула чарующий аромат: горечь трав, свежесть недавно прошедшего дождя, нотка медовой сладости. Вкус её, мягкий, волнующий, осел на языке, разлился во рту. Эльф в моих объятиях дёрнулся, застонал. Я прижалась крепче, вошла в него глубже — клыками, душой, магией.
Мощная волна удовольствия прокатилась по всему телу. Это был оргазм, более сильный, долгий, чем я когда-либо испытывала. Чистое, ослепительное блаженство. Прижатый ко мне мужчина несколько раз крупно вздрогнул, его стоны наполнили комнату. И если первый стон был стоном боли, то теперь голос срывался от криков наслаждения.