Я словно качалась на волнах, и с каждой секундой гребень волны поднимался выше, приближая меня к экстазу, разделённому на двоих. Тело, которое я оплела руками, напряглось, стало твёрдым, начало мелко подрагивать, а потом эльф выгнулся и завыл — сладко, протяжно. Рухнул в алую бездну удовольствия, в этот огненный бурлящий котёл, увлекая следом меня, ослепшую, оглохшую, будто расщепившуюся на атомы.
В себя я приходила медленно. Когда зрение вернулось, я обнаружила, что в комнате мы одни: Кхалэ ушла. Вечер опирался на изголовье кровати и всё ещё пытался отдышаться. На шее наливалась кровью метка — следы от моих клыков. Рубашка оказалась разорвана в лоскуты. А брюки…
Эльф кончил. Кончил ни разу к себе не прикоснувшись. Просто от того, что я с ним делала. От моего укуса.
Возможно, в этом и заключался брачный ритуал — взаимное удовольствие было его неотъемлемой частью. То, что произошло между нами, казалось чем-то сакральным, более интимным, чем секс, и разрядка наступила более полная. Такой сытой, расслабленной, довольной жизнью я не ощущала себя никогда.
Эльф дрожал — ловил последние отголоски наслаждения. Когда наши взгляды пересеклись, он облизал губы в безотчётном, но недвусмысленном жесте. Голубые глаза потемнели, словно небо в грозу.
Он поднял руку и осторожно коснулся метки на шее. Скривился, почувствовав боль.
И снова тёмное желание проснулось, наполнило меня, затопило.
Как я его хотела! Сейчас. В этот самый момент.
И сколько нежности, сколько любви плескалось в душе.
Мой! Только мой!
Бездна, я готова была его сожрать! Целиком. Проглотить как удав добычу.
Пришлось напомнить себе об обещании не принуждать к близости. Этот брак затевался не для моего удовольствия.
Вечер выпрямился. Заметил, что рубашка порвана, и безуспешно попытался прикрыть грудь лохмотьями ткани. А затем, судя по густому румянцу, почувствовал дискомфорт в паху — там, где влажная ткань холодила кожу. Вспомнил, что произошло. О том, что кончил в штаны, как мальчишка.
Его жгучую неловкость я ощутила кожей.
— Душ за дверью.
Эльф кивнул и бросился в обозначенном направлении со скоростью пули.
Я проводила его взглядом и рухнула на кровать.
«Теперь он мой муж. Мой муж», — думала я, прислушиваясь к шуму воды за дверью.
Мысль о том, что теперь у меня не один муж, а два, вызывала странные ощущения.
А ещё я вспомнила о Сивере. Вспомнила его ярость, которую питала душевная боль. Я ведь чувствовала её по связи, эту нестерпимую муку. Наверное, своим поступком я его предала. Приступ самобичевания был недолгим. Виноватые размышления прервал появившийся в дверях эльф.