- Вон пошли, хамы пьяные!
Мужики напряглись. В их развеселых глазах плеснула обида и искреннее разочарование.
- Чего это ты кобенишься? - взъелся первый.
- Что, недотрогу строишь? - уточнил второй. - Так мы заплатим. У нас вон что есть, - и он вынул из кармана блестящий серебром кружочек.
- Руки убрал сейчас же! - зашипел Главгад, но женским голосом вышло не очень грозно.
- Иначе что? - первый мужик вроде как даже протрезвел от возмущения.
- Иначе я их тебе вырву, и тебе тоже, кстати, - Главгад ткнул пальцем во второго пьяницу, - а затем приделаю обратно, только вот не с той стороной и не в том порядке, понятно вам?
- А ты горяченькая штучка, - второй мужик, еще витая в алкогольных облаках умиротворения, похоже, не проникся серьезностью угрозы. - Люблю таких, даже очень. По мне так баба должна быть как водка с перцем - горячая, горьковатая и так, чтоб до нутра пробиралась.
- Я тебе так до нутра сейчас проберусь, что потом все потроха собирать по кусочкам будешь! - Главгада аж колотило от искреннего и праведного возмущения. Это что ж выходит, все бабы, что посимпатичнее жабы болотной, с таким вот сталкиваются в жизни? Уже и не посидеть культурно, не выпить, не расслабиться, коли у тебя грудь четвертого размера и попка ничего так? Вот же уроды....
- Ты это, ты за словами-то следи, - нахмурился первый. - Молчание - украшение женщины, а язык длинный только все портит. Вот пока ты только слушала - так первая красавица была, а сейчас уже и не скажешь о тебе так.
- Ты еще поговори у меня немного - говорилку оторву, - пообещал Главгад.
- А вот это грубо.
Мужик встал, Главгад тоже. В этом облике Главгад оказался на голову ниже и гораздо уже в плечах. Да и руки - нежные, с молочно-белой кожей и тонкими чуть заметными венками - явно не годились для драки. “И ведь не поколдуешь особо, - тоскливо подумал он, - спугну главную дичь”. Мужик между тем навис над ним мрачной тучей и тихо угрожающе произнес:
- А теперь извинись, и быстро. И так, чтоб я поверил, что тебе искренне жаль. Иначе шею сверну.
Второй пьяница за спиной только одобрительно сопел Главгаду в затылок, подтверждая, что я, мол, тоже душа оскорбленная и требую возмещения моральных убытков, а потому солидарен с другом. В трактире повисла напряженная тишина. И тут рядом скрипнул чей-то стул, протяжно и заунывно проезжая ножками по каменному полу.
- Могу я узнать, что тут происходит и чего вам двоим надо от этой уважаемой дамы? - раздался за спиной Главгада приятный бархатистый голос. - Девушка сказала “нет”, это значит “нет”. Хотите, я вам поясню чуть подробнее?