- Вы связываетесь с одной из ваших лодок, плавающих в этом районе?
Моя голова все тяжелее и тяжелее. Вдруг как будто кто-то поворачивает ручку звука. Шум двигателей превращается в оглушительный шум, который болезненно проникает в мои барабанные перепонки и эхом отзывается в моей голове, как стук гонга. Я чувствую себя отстраненным от всего этого, чувствуя себя за стеклом, наблюдая, как Ник Картер и Шэрон Нойманн сводят свои счеты. Но где-то далеко мне послышался голосок: «Ты здесь. Что-то нужно делать! Вы должны помешать оставшемуся террористу взорвать бомбы и, при необходимости, нейтрализовать эту девушку.
- Я уже сказала тебе, что…, - начинает Шэрон.
Я заставляю ее замолчать, взмахнув рукой.
Внезапно рука, которую я поднял, падает, словно заряженная свинцом. Я на исходе сил, но все еще могу сформулировать:
- Вы не получите обратно стронций-90, он в нефти.
- Я знаю, - отвечает Шэрон голосом, который звучит в моих ушах как глухое рычание. Перед отъездом они бросили его в грузовые трюмы. Теперь я уверена.
- Какие у вас приказы?
- Найти членов «Красного кулака ноября» и уничтожить их.
- Потом?
- Тогда либо не дайте этому танкеру достичь США, либо потопите его.
- Нет ! Вы не поняли.
Я пытаюсь сделать шаг вперед, но падаю на колени.
Девушка бросается ко мне:
- Что происходит ?
Кажется, ее голос доносится из конца большого коридора. Я хочу покачать головой, но не могу. Повторяю слабо:
- Нет нет…
Не уверен, что она слышала. И все же она должна понять любой ценой. Сообщить ей, что стронция больше нет в ее бочке. Что террористы бросили его прямо в трюм. Что двадцать три тысячи тонн нефти загрязнены.
Но в следующий момент я лежу на полу, прижавшись щекой к холодной стальной пластине. Руки Шэрон нащупывают две раны на моей голове. Она что-то сказала, но невозможно понять что.
Затем она тащит меня через купе к углу, где она устроила наш бивак.
Я на мгновение прихожу в сознание, чтобы почувствовать, как она меня раздевает, а потом уже отключаюсь на всю ночь.
*
* *
Спустя неопределенное время я просыпаюсь, долго не двигаясь в своем спальном мешке, слушая звуки корабля, пытаясь оценить свое физическое состояние. Каждая моя мышца жесткая и болезненная. Что касается головы, то там еще хуже. Каток прошел прямо по моему телу.
В отсеке царит темнота и по-прежнему очень холодно. Даже в спальном мешке я дрожу, наверное, от слабости. Я тихонько зову:
- Шэрон?
Нет ответа. С большим усилием сажусь и зову снова, чуть громче.
Никакого ответа. Единственные звуки, которые можно услышать в отсеке, - это отлаженное вращение вала и грохот механизмов чуть дальше за переборкой.