— Марк, я хотела с тобой об этом поговорить.
— Ты точно камикадзе! — в его глазах не было ни намека на только что прозвучавшее откровение, — Хочешь сказать, что потеряла ее? Или не сделала???
— Все я сделала. Но, я так же оставила и исходник.
— Вот прям чувствую подвох!
— Это не подвох, Ин, а вопрос «чистой победы».
Он заинтересовался и даже как-то весь подался вперед.
— Ты можешь использовать и мой вариант. Он, уверена, понравится членам комиссии. Но, вот если бы ты сам доработал текст, это была бы чистая победа!
— Козявка, ты права, в кои- то веки. Но я не писатель. Никогда и ни разу! От слова «совсем».
— Я тебя научу.
— Лакренция, поверь, это бесполезно! — он глумливо так косил на меня своим черным глазом.
Он вообще, весь вечер смотрел на меня странно. Такое ощущение, что он зависал на мне. Это было очень волнительно. Я пыталась не краснеть. Мне даже жарко становилось от его зыркания.
— Ты кому это говоришь???? Звезде баскетбола??? Если уж я стала вносить мяч в корзину, то тебе, Бесу, как два пальца научиться писать.
Вот он, божественный миг, когда козявка уела чёрта!
Он помолчал, помолчал и подтвердил мои мысли.
— Уела! Твои предложения? — как и все мужчины он сразу приступил к делу.
— Я поняла, в чем твоя проблема. Ты пишешь так, как видишь. Черное-черное, белое-белое. А говоришь прекрасно. Я еще помню ту лекцию о рычагах власти. Я заслушалась, клянусь. Все ты можешь, Ин. Просто, перед тем как писать, говори. И говори так, словно обращаешься к другу или к близкому человеку. Попробуем?
— Ладно. Но, если ты кому-нибудь ляпнешь, что учила меня, я… — он не успел озвучить, я опередила.
— Да, конечно, ты меня прикопаешь.
Посмеялись и приступили. Я дала ему листок бумаги и ручку и попросила описать шкаф. Да, шкаф. Мой. Пока фюрер, угнув свою шею и опустив вороную гриву, чиркал на листке, я прибралась на столе. Не выношу грязную посуду! И вообще, беспорядок.
Закончив, он протянул мне листок. Я очень хотела засмеяться, но сдержалась. Он четко описал все параметры шкафа- два на полтора, светлого дерева, семь полок, пятнадцать книг, две вазочки и еще какая-то хрень. Про «хрень» я цитирую.
— Инь, а теперь расскажи мне, что ты видишь там? Про шкаф, про книги и хрень.
— Ок. Но, ты сама просила, — и он начал.
Это было нечто. Честное слово, я чуть не описалась, так смешно у него выходило! Но, при всем при том, речь была плавной, грамотной и совсем небезынтересной. Он, по ходу рассказа, уловил мою мысль, понял, что я от него хотела и остановив словесный поток, кивнул мне.
— Я понял, Лар, — вот так вот быстро, этот умница принял информацию, переварил и был готов к свершениям.