Мысли немного проясняются, и мне приходится признать, что в таком состоянии я далеко не уйду. По моим подсчетам до тракта остался еще день пути, и я могу себе позволить сегодня задержаться на берегу ручья, иначе есть большая вероятность, что свалюсь где-то посреди леса от лихорадки на радость диким хищникам. А даже если и не свалюсь, то с явными признаками болезни меня в попутчики никто не станет брать, опасаясь заразиться самому.
Викинги, скорее всего уже вышли к морю, преследовать меня по лесу третий день кряду они вряд ли станут. Овчинка выделки не стоит.
Немного успокоившись, отхожу обратно к деревьям и принимаюсь ломать себе гибкие пышные ветки, чтоб устроить теплую лежанку. Две ночи подряд на сырой земле уже показали мне свои последствия. Еще я нахожу заросли ежевики. Для самих ягод еще довольно-таки рановато, но их листья прекрасно помогают от лихорадки. Правда мама из них делала отвар, мне же приходится жевать сырыми в надежде, что тоже поможет. А когда моя кровать готова, устраиваюсь на ней поудобнее и проваливаюсь в беспокойный сон.
Отдых оказывается целебным и полезным, просыпаюсь я практически без жара, но с волчьим аппетитом. Даже и моргнуть не успеваю, как проглатываю остатки лепешки и орляка. Горло все еще доставляет хлопот, но не так, как утром. Спускаюсь к ручью и снова жадно пью. А, когда к вечеру снова начинается лихорадка, и я беспокойно мечусь по своей постели не в силах уснуть, мне приходит в голову обтереть пылающую кожу прохладной водой. Так всегда делала мама.
Вода приносит облегчение и немного унимает огонь терзающий меня изнутри. Возвращаюсь к своему ложу, и на сей раз спокойно засыпаю.
А утром просыпаюсь бодрой и отдохнувшей, словно и не было никакой болезни. Знаю, это состояние может быть весьма обманчивым, и к вечеру меня снова накроет. Но зато это первый признак выздоровления, коему я не могу не радоваться.
Радостно спускаюсь к ручью, чтобы напиться и умыться, но, не успев зачерпнуть пригоршню воды, испуганно замираю. За спиной отчетливо слышится низкий утробный рык.
Медленно, очень медленно и осторожно поднимаюсь с колен и аккуратно оборачиваюсь. Прямо напротив меня на небольшом пригорке, с которого я только что сбегала, спеша к воде, стоит большой, нет просто огромный, волк. Его верхняя губа опасно задралась, обнажая острые, как ножи, клыки. Животное издает еще один грозный рык и переступает передними лапами, словно готовясь к прыжку.
Сердце в груди замирает, особенно, когда я понимаю, что спастись у меня шансов нет. Возле ручья не растут деревья, на которые можно взобраться, а убежать от дикого зверя я точно не сумею. Но ведь сейчас не зима, не голодное время, в такую пору хищники обычно сыты и предпочитают не нападать на человека. Что же этот волк во мне нашел?