Я стою, словно скованная льдом, боясь даже вздохнуть, но и волк не спешит нападать. Только сейчас я замечаю в уголках его рта пенящуюся слюну, а его глаза словно покрыты мутной пеленой, животное явно больное. Только мне от этого не легче. Спастись из плена, избежать насилия и умереть оттого, что тебя растерзал больной зверь – такое даже в кошмаре не приснится.
Осторожно опускаю взгляд в поисках хоть какого-то оружия, вот только кроме камней больше ничего не нахожу. Но это лучше, чем ничего. Если мне удастся выиграть хоть несколько минут, нанеся вред животному, то я смогу добежать до дерева и взобраться на него.
Осторожно приседаю за валяющимся возле ноги булыжником, не отводя глаз от волка. Он снова поднимает верхнюю губу и глухо рычит, пены становится больше, она уже желтыми каплями падает на траву. Зверю явно не нравятся мои движения, и не успеваю я нащупать оружие, как хищник прыгает на меня. В это мгновение мне кажется, что время будто замедляется. Вот я вижу распростертую надо мной тушу животного, грязную свалявшуюся шерсть на его брюхе, а в следующий момент тело волка откидывает в сторону. Из пушистого серого бока торчит рукоятка топора.
Голова наполняется шумом, а земля неожиданно становится близко-близко, буквально под моей щекой, я даже чувствую острые камешки, впивающиеся в чувствительную кожу. А потом становится темно, темнее, чем в самую безлунную ночь.
***
Аппетитный аромат жареного мяса щекочет ноздри. Я уже и забыла, насколько вкусно может пахнуть еда. Осторожно приоткрываю глаза и с изумлением вижу над головой крону знакомого мне дерева, под которым коротала прошлую ночь. Как я тут оказалась? Воспоминания возвращаются медленно, тянутся, словно древесная смола, приоткрывая по чуть-чуть события сегодняшнего утра.
Помню, что мне стало лучше, и спал жар, помню, как спускалась к ручью попить воды, бешеного волка помню, а потом ничего. Словно свечу задули в темной комнате. Я что сама сюда ухитрилась пробраться и завалится спать. А может, я это сделала в бреду? Точно, на самом деле волка не было, а это только выверты лихорадочных грез. Тогда откуда запах? Он тоже мне чудится?
Медленно приподнимаюсь на локтях и оглядываюсь вокруг. В трех шагах от меня горит небольшой костер. А на нем, нанизанные на тонкие прутики, жарятся истекающие соком, аппетитные куски нежного розового мяса. В животе утробно урчит, и я прикладываю к нему ладонь в попытках унять громогласные рулады. Мясо это хорошо, только где сам кашевар?
Взгляд лихорадочно мечется по сторонам, пока не натыкается на знакомую рукоятку. Я точно ее видела. И даже теперь припоминаю где. Значит, это не был бред? Волк действительно напал и меня спас обладатель сей секиры. То, что спас – это хорошо. Плохо, что я секиру узнала. Точная ее копия болталась на поясе ярла Ингвара Торвальдсона.